|
05:00
Легенды и мифы афганской войны
|
|
Магерамов Александр Арнольдович Легенды и мифы афганской войны ч.1 Хотя других дорог на свете много, Нам ничего нельзя вернуть. Нам суждена военная дорога, Мы с детских лет избрали этот путь.  Как возникают мифы об этой незнаменитой войне? Мне довелось наблюдать зарождение, проследить создание и развитие трех из них. Первый начал формироваться еще в начале 80-х годов прошлого века, и он касается предположения об участии в боевых действиях в составе Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) морской пехоты ВМФ СССР. Второй миф повествует легковерным любителям "истории" про "Шиндандский моторизованный воздушно-десантный полк в провинции Фарах в 1987 году", а третий затрагивает довольно болезненную для непосредственных участников тех событий тему. В последнем случае я говорю про боевую операцию наших войск в провинцию Гильменд в октябре 1988 года, целью которой была проводка колонны на самую крупную в Афганистане электростанцию, построенную американцами еще в середине 50-х годов. Мы ее называли - "плотина Каджаки". Эта, одна из последних крупных операций на территории Афганистана описана в издании Винницкого краеведческого музея, где читателю сообщается, что участники афганской войны Чечет Анатолий Васильевич и Покрищук Александр, которые "...служили в Шинданде,.... неоднократно принимали участие в армейских операциях... Операция 'Плотина' в ...октябре 1988 года в...провинции Гильменд, которая находится за 300 км от Шинданда была проведена для оказания помощи продовольствием и боеприпасами воинам афганской народной армии, которые находились в окружении. Однако выйти на указанный рубеж нашим воинам не удалось". Как такое мог написать Чечет, служивший в 6-й мср (не участвовавшей, впрочем, в штурме последнего рубежа перед плотиной - примечание автора), и Покрищук - заместитель командира 2-го взвода 1-й роты 650-го отдельного разведывательного батальона (ОРБ), остается пока загадкой. Кроме того, в книге неверно указаны даже расстояния. Впрочем, то же самое пишет в своей книге "Афганский дневник", заместитель командира 345-го парашютно-десантного полка по воздушно-десантной подготовке Юрий Михайлович Лапшин об участии десантников из Баграма в этой операции. Он сообщает следующее: "3-й пдб, усиленный 6-й пдр, самолетами переброшен в Шинданд. В готовности сидит 1-й пдб. Задача засекречена необычайно. Одно узнаем, что десантирование куда-то вертолетами, и далеко. Остальные перспективы и сроки пока не ясны". Далее в дневнике стоит запись от 2.11.1988 года, когда операция уже закончилась: "Баграм. Среда. Ночью стук в дверь, и появляется Дима Савичев собственной персоной (Дмитрий Дмитриевич Савичев - 'чистый' заместитель командира 345-го пдп, находившийся в октябре с подразделениями полка в 5-й мсд - примечание автора). Прилетел из Шинданда. Зашел поздороваться. Уже днем рассказал подробности пребывания на той стороне Афганистана. Наши проводили операцию по доставке грузов в район Кандагара. Где-то в том районе обложенный 'духами' живет и борется афганский полк, охраняющий ГЭС. Держится из последних сил, почти без боеприпасов. Но наши смогли пробиться только до Лашкаргаха. Дорога: сплошное минирование, и чем ближе к Кандагару, тем больше нарастало противодействие: засады, обстрелы РСами. Потери в частях 5-й гв. мсд: девять убитых, 47 раненых. У нас, слава аллаху, никто не получил и царапины. Наверное, в середине ноября будут пробиваться дальше, судя по всему, и нам работа найдется". Есть в книге Лапшина описание нашего, шиндандского дивизионного учебного центра (ДУЦ): "У пехоты прекрасное стрельбище. Все как в Союзе: поднимаются, падают мишени, идет информация. Постреляли вволю". Имеется у автора мемуаров описание военных городков и службы в шиндандском гарнизоне: "На горизонте низенькие и остренькие, странные, какие-то игрушечные горы. Вокруг городков степь. Обстановка спокойная. В этом отношении психика местной пехоты на два-три порядка меньше испорчена, чем у нас. Такое впечатление, что и живых афганцев они не видят. Служат, как в Союзе. По крайней мере, сейчас, когда южнее наших войск нет, а на операции они толком и не ходят. Один полк (101-й) в Герате..." Такая автором книги описывается идиллия, и в подтверждение его слов можно добавить, что в Шинданде, по слухам, даже проводились дискотеки, а наши военнослужащие весь шиндандский гарнизон называли не иначе, как "Край Нестрелянных Дураков". Существовала даже поговорка, что в Шинданде "...пьяница напьется, бабник...(хм, ...нагуляется), вор наворуется, а дурак навоюется". А теперь по порядку.....>> Легенды и мифы афганской войны Часть 2 24 октября 1988 года.  С утра двинулись в порядке: 4-я рота, которая имела позывной 'Костер', 5-я рота ('Сигма') и подразделения огневой поддержки и обеспечения. 6-я рота ('Двина') осталась на блоках вокруг подразделений обеспечения и тыла. Колонна прошла всего лишь метров пятьсот, и тут по нам был открыт воистину ураганный огонь. 'Духи' из отрядов муллы Насима стреляли на этой дистанции, вероятно, египетскими 122-мм SAKR-40, запускаемых с треножников с дистанции 20-30 километров, нам их было видно только при запуске. Китайские 12-ствольные пусковые установки РСЗО "Тип 63", 82-мм минометы и 107-мм реактивные снаряды, запускаемые с грунта, стреляли, как заведенные. Вскоре всю долину реки заволокло дымом и пылью, поднятой при стрельбе. Изредка огрызались безоткатные орудия. Плотность разрывов снарядов вокруг нас была такой, что у меня возникло ощущение ирреальности происходящего: мне показалось, что я смотрю документальный фильм о Великой Отечественной войне прямо из центра событий, а вокруг нас бушует море огня. Но вся растерянность быстро прошла, и мы открыли ответную стрельбу. Правда, наши пушки 2А42 до дальнобойных 'духовских' установок своими осколочно-фугасными и осколочно-трассирующими снарядами не доставали. Они имели прицельную дальность стрельбы 2 километра, в отличие от бронебойно - трассирующих, в соответствии с ТТХ летевших на вдвое большее расстояние. Но последние мы никогда не применяли в Афганистане из-за отсутствия бронированных целей. Зато нас выручали 115-мм орудия приданных танкистов. Комбат, у которого был позывной 'Вожак' дал команду, и 'слоны', как мы их называли, начали выдвижение на господствующие высоты. Правда, на этом этапе операции танков было с нами всего четыре штуки, и они выполняли функции больших снайперских винтовок. Но помощь они батальону оказывали неоценимую! Личному составу сразу же дали команду сесть в броню, и потерь от осколков у нас не было, хотя 'духи' показали такой 'класс' в ведении огня, что я был поражен высоким профессионализмом их артиллеристов. К примеру, они делали при помощи огня реактивной артиллерии самый настоящий подвижный заградительный огонь (ПЗО), сопровождавший наше выдвижение. Хотя, как я запомнил из лекций во время обучения в военном училище, такая задача для реактивных систем вообще не ставится, она характерна только для ствольной артиллерии. Не меньше поражало, что они не жалели боеприпасов - чуть позже, на моих глазах по отдельному солдату, идущему от машины к машине на расстояние всего около 200 метров било три установки по 12 "Эр-эс" каждая. Причем каждая по два раза перезаряжалась. В самый разгар этого боя, когда до плотины оставалось около пятнадцати километров, на нашей машине окончательно 'накрылся' топливный насос высокого давления. Боевая машина засела в лощине, а перед нами на горе - 'духи' с 82-х миллиметровым минометом. Колонна батальона, остатки моей роты проследовали мимо для продолжения выполнения задачи, комбат при этом дал мне команду остаться с поврежденной машиной, и мы начали перестрелку с противником. "Духи" обстреливали машину из миномета около сорока минут, выпустили по экипажу с десяток 82-мм мин, но не попали - машина находилась в мертвой зоне для огня артиллерии, а пехоту мы быстро подавили. В общем, они стрельбу вскоре прекратили, и, вероятно, стали менять позицию. В этот момент у нас заклинило пушку - как это нередко бывало у орудия 2А42 - обрыв закраины гильзы в стволе. И вот мы сидим в яме и не знаем, то ли нам выбираться из БМП, ведь 'духи' могут в это время подойти ближе, и ударить по спешенному личному составу из миномета, или сидеть в машине среди мертвого, не простреливаемого нами пространства, и тогда велика вероятность поражения БМП из РПГ. Поэтому я дал команду развернуть автоматический гранатомет на станке АГС-17 и наблюдать за местностью наверху, а сам побежал к танку, который был метрах в трехстах. Начальник штаба танкового батальона, сидящий на месте командира с полуслова все понял, мы подъехали, и вытащили БМП из низины на горку. Пока снимали с механиком топливный фильтр, надеясь устранить неисправность, танк, получив приказ от командира нашего батальона, уехал, чтобы участвовать в прорыве через кишлак, а вместе с ним уехал мой автомат, который остался висеть на крышке люка... После подхода технического замыкания батальона во главе с кем-то из техников, я зацепил БМП за колесный легкий тягач на базе 'Урала' - 'КЭТ-Л' (в Союзе аналогичный тягач называли 'ТК' - транспортер колесный - примечание автора), чтобы эвакуировать БМП в тыл для ремонта. Туда же по команде командира батальона отправил и экипаж, а сам на машине первой роты 650-го разведывательного батальона с нанесенным на броне знаком - якорем, обвитым цепью отправился в район боевых действий. Огонь по одинокой машине разведбата противник вел настолько плотный, осколки снарядов и пули так звенели по броне, что офицер-разведчик поверх шлемофона даже надел стальной шлем, но внутрь машины не залез, видимо, из солидарности со мною. Каждую секунду мы с ним и механиком-водителем БМП ждали прямого попадания в машину снаряда или подрыва, хотя со своими жизнями каждый из нас мысленно попрощался еще утром.... По прибытии на высоту, где был командный пункт полка, я обнаружил рядом с нею подорвавшуюся 501-ю БМП комбата и в полном составе контуженый экипаж. Мина взорвалась под вторым или третьим опорным катком, вырвав его вместе с балансиром, куском днища и сиденьем старшего стрелка, разорвала гусеницу и нанесла машине другие достаточно серьезные повреждения, противокумулятивные экраны на ней были сорваны взрывом. Впрочем, механик-водитель был очень толковым парнем, и уже ремонтировал свою "ласточку", я впоследствии разговаривал с ним сквозь огромную щель в броне, а машина даже вернулась своим ходом с "боевых" в расположение полка. Сильнее всех пострадал от взрыва фельдшер батальона прапорщик Семенюк, и его уже эвакуировали в тыл. Все остальные члены экипажа остались в строю и перевязывали раны. Комбат тоже не вышел из боя и, когда ему оказали медицинскую помощь - у него была разбита голова, уехал на 502-й в район Каджаки-Улия.... На горе стояла сгоревшая БМП-1 'зеленых' и несколько других их поврежденных взрывами мин и 'эр-эсов' машин, виднелась кучка афганцев, которые метались по высоте, а по ним 'духи' били 122- или 130-мм "эр-эс". Читать далее >> |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
