Кровавая операция в Зардевском ущелье

 
     В октябре-декабре 1985 г. силами пограничников КВПО проводилась долгая и самая тяжелая по потерям среди пограничников операция в Зардевском ущельепо очистке ущелья от бандформирований. На этой операции пограничники понесли самые большие единовременные потери, когда 22 ноября 1985 г. в бою с засадой мятежников погибли 19 пограничников заставы Панфиловского погранотряда.
 
Цель той операции была проста и одновременно сложна: провести разведку и выявить наличие бандформирований в указанном районе. Оказалось, что для душманов не стало неожиданностью появление советских батальонов: кто-то успел их предупредить. В ущелье, зажатом с одной стороны высокими горами, с другой — рекой, душманы открыли огонь по нашим солдатам. Развернуться возможности не было: батальоны застопорились на одном месте. А с горных вершин, окружив с двух сторон разведбатальон, поливали яростным огнем душманы. Командовал операцией подполковник Лев Яковлевич Рохлин. Казалось, его совершенно не пугали пули. Подполковник Рохлин проявил себя как настоящий офицер, принимая решения, направленные на то, чтобы даже в такой патовой ситуации сохранить вверенные ему солдатские жизни. И все же ответить за этот бой пришлось именно ему.
Председатель Копыльской районной организации ОО «БСВВА», председатель Копыльского районного объединения профсоюзов Владимир Лукашевич в Республиканской книге Памяти увидел лицо молодого человека, показавшееся знакомым. «Керезь Степан Степанович» — значилось в подписи под фотографией. И годы жизни: 1963-1983. Зацепила дата гибели – 11 июня 1983 года. Этот день был памятен Владимиру Лукашевичу: именно тогда состоялся бой в Зардевском ущелье.Сквозь безумство вражеского огня Лукашевич увидел, как несут раненого солдата: четырьмя выстрелами были повреждены ноги, живот, плечи. Можно только догадываться, каких усилий стоило ему терпеть боль — рядовой был в сознании. Владимир оказал первую медицинскую помощь: этому обучали всех солдат. Солдата на плащ-палатке, еще живым, погрузили в БМП. Оттуда доставили к вертолету. О том, что по дороге к медсанбату он скончался, Лукашевич узнает гораздо позже…
Бой шел целый день. Тогда было убито 10 солдат, около 70 человек получили ранения, двое умерло от ран. От ранения в голову, через каску, погиб начальник инженерной службы полка майор Г. Зюзев. В числе раненых — и боевые товарищи Лукашевича: командир роты Владимир Кокшин, Юрий Коняев, Олег Попов, Алик Арутюнян. Ранен в ногу комбат майор Грицай. Тяжело ранен вычислитель 1-й батареи Куршев: он был в бронежилете, но пуля попала в подмышку.
— Душманы стреляли метко, — вспоминает Владимир Лукашевич, — вначале выбивали командиров и связистов. Наши успели сжечь свои застрявшие четыре БМП, а три БМП с двумя минометами, минами, автоматами все же достались душманам целыми. Подорвался на мине ЗИЛ нашего дивизиона.
На утреннем разводе командир полка Л. Рохлин отмечал отличившихся. Называл и тех, кто в бою струсил (были и такие). Только сам командир после этой кровавой операции был понижен в звании — так он ответил за чужие ошибки. Каждый погибший посмертно был награжден орденом Красного Знамени.
А 28 июня 1983 года успешно была проведена повторная операция по возвращению оставленной боевой техники.
…И вот сейчас, спустя  годы, благодаря «Республиканской книге Памяти воинов-интернационалистов» Владимир Лукашевич узнал, что молоденького рядового, раны которого он тогда перевязал, звали Степан Керезь. Так состоялось их заочное посмертное знакомство. Владимир Александрович прочитал, что Степан родился 26 мая 1963 года в д. Горбаха Ивановского района Брестской области. В ряды Вооруженных Сил был призван 28 марта 1982 года и вскоре направлен в Афганистан. Минометчик. «Рядовой С. С. Керезь погиб 11 июня 1983 года во время боевой операции. Чтобы блокировать кишлак, в котором находились душманы, он в составе расчета вышел на его окраину и занял оборону. Миномет открыл огонь по душманам, но неожиданно был атакован противником. С. С. Керезь ответил огнем из автомата и уничтожил 5 душманов… Похоронен в д. Горбаха Ивановского района Брестской области. За мужество и героизм посмертно награжден орденом Красного Знамени и медалью «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа».
Из воспоминаний Науменко Владимира (в 1984-86 г. наводчик АГС-17, 3-й ПЗ ММГ-1 Мургабского погранотряда):Точно уже не помню. Сначала прошла информация, что это отряд, пришедший из другого ущелья чтобы разобраться с местными. Якобы были какие-то свои обиды и разногласия (разночтения Корана, кровная месть и т.д. и т.п.). Разведчик, обитавший в то время на Тарвазе на это "купился". И Гульхана дала добро в местные разборки не вмешиваться, мол нам потом работы меньше. Но ребятки ходили туда, сюда мимо гарнизона и никакой активности к местным не проявляли. Кроме того, за них говорил и "дух", добровольно сдавшийся нам еще в начале Зардевской операции. Как его звали тоже уже не помню. Это был парень лет 30-35, рост 176-180 см, с черной бородой. Он еще ходил в вельветовой жилетке, а на ней наша солдатская кокарда. Когда сдавался, принес с собой АКМ и отдал, чем всех и "купил". Как он сдавался - отдельная история. В общем, когда вся эта история стала затягиваться, с Гульханы дали команду вызвать их, как бы для пропагандистской беседы и в случае прихода - разоружить. Так и сделали. Вызвали, обложили пулеметами и предложили сдаться. Потом бортами переправили на Гульхану. Там уже, при досмотре, у некоторых нашли солдатские ремни и другое обмундирование, как водится подписанное. Пробить фамилии и номера военных билетов - 5 минут. Вот тогда и выяснилось, что они в расстреле участвовали. Когда поняли, что влипли, то они и "перебежчика" сдали. Оказалось, неизвестно на кого он больше работал, а в той бойне командовал боевой группой. Какое-то время их еще держали на Гульхане в доте, который стоял справа при выходе из гарнизона в сторону вертолетной площадки. Потом передали местным властям. Спустя месяц или больше я слышал разговор экипажей двух вертушек, пролетавших мимо Тарвазы. Один другому напомнил, как вывозили отсюда "духов" и спросил где они сейчас. Второй ответил, что они в "воздушной дивизии Аллаха"...
 
Из воспоминаний Ушкалова Павла Дементьевича, в июне 1983 - апреле 1985 гг. начальника штаба ДШМГ КВПО:
Во второй половине сентября 1985 г. операция в Варфаде внезапно закончилась. ДШ перекинули в Хорог, оттуда в Ишкашим. Узнали, что через неделю начинается операция по захвату ущелья Зардев.
Краткая справка: ущелье Зардев начинается в верховьях, почти у нашей границы с Афганом по реке Пяндж. Дальше спускаясь вниз на юг, километров через 70-80 доходит до Бахарака. Там стоял батальон СА. В Бахараке река Зардев сливается с рекой Вардудж, идет до Файзабада и далее на север до реки Пяндж. Надо отметить, что в ту пору с 1980-1985 гг. в ущелье Зардев не проводилась ни одна операция, не было ни одного нашего гарнизона. Это ущелье бомбила только авиация СА. По реке Зардев, с одной и другой стороны, и в многочисленных боковых ущельях, стояли десятки кишлаков. Это было отдельное удельное княжество, со своими законами, которое никому не подчинялось. Главарем всех многочисленных отрядов моджахедов, в этом ущелье, был Мавлави-Джалиль.
ДШ как всегда должна была действовать 3-мя боевыми группами. В 20-х числах сентября с Ишкашима, почти на 30 бортах ДШ подняли в воздух, и полетели в Зардев, но не знаю почему покружили и все вернулись обратно, что-то не было согласовано. Подумалось, что при втором вылете противник будет нас уже ждать. Но ничего, через несколько дней, после видимо всех уточнений, ДШ благополучно высадилось в самых верховьях ущелья Зардев. Через неделю, не встречая особого сопротивления, по одну и другую сторону реки Зардев, продвинулись на 15-20 км. Сказали остановиться, выставить 2 гарнизона (Тарваза и Изван). В Изване и Тарвазе нашли подходящее строение и стали гарнизонами. Через 5-7 дней нам на смену в гарнизоны прилетели сборные заставы от погранотрядов Восточного Округа.
Справка: в связи с нехваткой личного состава, действующего в Афгане, в отрядах Восточного Округа, в срочном порядке формировались внештатные пограничные заставы, вооружали их и отправляли в Афган. Они не имели никакого опыта. Все, невзирая на сроки службы, были неопытными телками, включая офицеров. В их задачи входило стоять в гарнизонах, охранять их. Они могли ходить в засады, прочески только совместно с опытными бойцами. Как увидим дальше, игнорирование этого правила и привело к таким тяжелым последствиям у сборной заставы Панфиловского погранотряда Восточного округа.
В начале октября ДШ на бортах была выброшена еще на 15-20 км вглубь щели Зардев. Вот тут уже и пошли тяжелые стычки с духами. Вторая боевая группа ДШ десантировалась на определенную сопку над Зардевом. Бойцы этой группы садились на опорный пункт басмачей, завязался тяжелый бой. Знаю, что в том бою старшина Солопов уничтожил главаря Зардевской щели Мавлави-Джалиля. Это подтвердила разведка округа, которая работала на этой операции и местные жители, которые, подходя к трупу на опознание, падали перед ним на колени. Больше этого имени в Зардевской щели мы не слышали. Еще помню, что при десантировании, был подбит вертолет, который начал скатываться в ущелье, куда упал, взорвался и сгорел. До этих пор помню, как он горел, этот черный дым. Вертолетчики спаслись, откинули верхнюю часть кабины вертолета, и успели выпрыгнуть. Одному, правда, только снесло скальп, который потом пришили. А вот минометный расчет, по-моему Ошской ММГ, 3 человека, вместе со своим минометом «Василек», боекомплектом мин, сгорели. Знаю, что потом собрали пол солдатского вещмешка обгорелых костей, разложили по трем цинковым гробам и отправили на Родину.
Так с боями продвинулись на юг еще на 10-15 км. Каждый день прочески, стычки. В одной из этих стычек 17.10.1985 г. на проческе в бою с бандой Юнуса был убит рядовой первой заставы Горегляд Н.Ф. Главарь Юнус был ранен в бою, но ему удалось скрыться. Жаль... Во время проведения операции в Зардевской щели были и раненые, но их сразу же отправляли в госпиталь.
Наконец-то в километрах 15-20 от Бахарака сказали остановиться. Здесь при входе в узкую горловину ущелья Зардев и посадили на сопке во второй половине октября временным гарнизоном заставу Панфиловского отряда, численностью 50 человек. А ДШ в начале ноября вся вылетела на Гульхану, на Гульхане ДШ не было больше года. Поселились на Гульхане в палатках. Здесь пришел приказ о назначении начальником штаба ДШ начальника 3-й заставы Миташок Н.Н., вместо раненого Мясникова Сергея. Еще хотел бы сказать, что в октябре, под конец Зардевской операции генерал Неверовский Е.Н. был назначен командующим Пограничного округа на Камчатку. Считаю, что если бы он оставался, то трагедии с заставой Панфиловского отряда не было бы.
И так, ДШ на Гульхане, готовится к Вардуджской операции. Весной, вся группировка войск в Афганистане от Восточного ПО была объединена в отдельную часть – Оперативно-войсковую группу КВПО. Это сразу стало заметно, хотя бы по обеспечению продовольствием, вооружением, боеприпасами, одеждой. В октябре командиром нашей Оперативно-войсковой группы был назначен Москвой подполковник Гурнак А.В.
Что творилось в Зардевской щели в первой половине ноября 1985 г. немного знал, со слов разведчиков. Там начался процесс (после гибели их главаря Мавлави-Джалиля) объединения, восстановления потерь среди духов. По данным разведки, заставу Панфиловского отряда, которая сидела над основной дорогой по Зардеву, духи обходили в ночное время, по тропам на противоположном берегу реки. Там, на другом берегу реки, имелась сопка, через которую проходило несколько троп. ДШ занималась своими делами на Гульхане, руководство всеми гарнизонами, ММГ, ДШ осуществлял командир оперативно-войсковой группы Гурнак А.В.
И вот, 22 ноября, после обеда, проходя по гарнизону Гульхана, заметил бегающих прапорщиков связи (от узла связи до командирского «хилтона» и обратно). На вопрос, что случилось, только отмахивались руками. Потом, через своего офицера – начальника связи ДШ, узнал, что пропала группа пограничников Панфиловской заставы в Зардеве. Уже вечером от разведчиков узнал, что начальнику заставы Панфиловского отряда капитану Рослову В.Н. была поставлена задача 22 ноября, с утра группой 25 человек, перейти реку Зардев, занять сопку на том берегу, организовать засаду по перекрытию троп, по которым ночью ходили басмачи. Такая группа пограничников в 25 человек и ушла утром на сопку, застава разделилась. 25 человек остались на одном берегу, а вторая часть во главе с начальником заставы, одетая в ватники, со спальниками, рюкзаками, тяжело двигаясь, пошла на другую сторону реки. Надо отметить, что эта застава, еще месяца не прошло, как прибыла из Союза, она не знала местности, не имела никакого боевого опыта, офицеры в Афган прибыли впервые. Спустившись вниз к реке и не найдя брода для преодоления реки, группа пошла вверх по реке, в поисках моста или брода, что бы перейти на другую сторону. Так с привалами, группа идя вдоль реки, медленно двигалась несколько часов. Короче, духам хватило времени собраться и устроить в выгодном для себя месте засаду. Связь эта группа осуществляла по радиостанции УКВ Р-392 с основной частью заставы, а та по КВ радиостанции с Гульханой. И вот, после обеда, через оставшуюся часть заставы, поступили первые сообщения, что связи с начальником заставы Рословым В.Н. нет. Немедленно полетели борты в тот район, они летали над этим районом, вызывали на связь, но им никто не отвечал, в каком месте исчезла группа, тоже никто не знал. Так наступила темнота, прошла тревожная ночь. Наутро, в район Зардева, в наши гарнизоны полетели разведчики, особисты и другие офицеры части. В этот день 23 ноября на Гульхану начали слетаться борты, для проведения операции, прибывать офицеры округа. Днемкомандира оперативно-войсковой группы Гурнак от должности отстранили, операвно-войсковой группой временно стал командовать начальник штаба Белов. Надо сказать, что полковник Белов, неоднократно бывал в Афгане, знал обстановку. Вызвав меня к себе, он отдал приказ завтра, 24 ноября в составе 3-х групп, всей ДШ, вылететь в Зардев и найти пропавшую группу. Всю ночь ДШ готовилась к вылету, получали боеприпасы и все остальное. Вечером, по прилету разведчиков из Зардева, узнал, из 25 человек, под утро на заставу прибежало 4 солдата, целых и невредимых, к рассвету так же пришел, в одном только нижнем белье, окровавленный сержант.По его рассказу их группа, после обеда попала в засаду, почти все погибли. Захваченных в плен, раненых пограничников, духи раздели до нижнего белья и поставили к стенке и расстреляли. При расстреле сержанту очередь попала в левое плечо. Ночью он очнулся, никого не было, только услышал стон, подполз на звук, это стонал рядовой, которому при расстреле очередь прошила пах у ноги. Сержант идти мог, рядовой нет. Оттянув рядового до арыка, который протекал через дорогу, сержант спрятал под каменным мостиком солдата, сказав ему, если я дойду до своих, то за тобой придут, а если нет, то уж не суди. Так сержант к рассвету добрался до своих, была выслана группа пограничников, которые доставили раненого рядового. Еще к концу дня от разведчиков поступили сообщения, что несколько захваченных в плен пограничников, духи уводят в Пакистан.
Вот, имея эти сведенья, 24 ноября ДШ утром в полном составе 3-мя группами, вылетела в Зардев. Десантировались в намеченных совместно с офицерами округа, полковником Беловым, местах. Так как солдаты, которые остались живы, не знали, где они попала в засаду, район для прочески был выбран большой, более десятка кишлаков, по одну и другую сторону реки. Постепенно, суживая район поиска, собирая все мужское население от 15-40 лет, к обеду обнаружили место гибели наших солдат и офицеров. Сад (в Зардеве росли грецкие орехи и другие фруктовые деревья), камни, валуны, несколько строений. Это место было у кишлака Ярим. Нашли место, где добивали наших раненых, туда и стали стаскивать все трупы. Должно было быть 19 погибших, ведь вышло 25, остались в живых 6. Долго не могли найти 2 погибших, наконец после обеда выложили всех 19 убитых. Все были раздеты до нижнего белья, без оружия, документов, вообще почти голые, изуродованные до неузнаваемости, застывшие в различных неестественных позах. По КВ радиостанции, доложил полковнику Белову, что все погибшие обнаружены. Он аж вздохнул, потому что Москва ему постоянно напоминала о недопущении увода наших солдат в Пакистан. Я так понял, для Москвы лучше убитые, чем пленные, которых уводят в Пакистан.
Начали думать, как убитых доставить до места, где стояла застава Панфиловского отряда. А это километров 10-12. Решили разбирать крыши вблизи лежащих домов, доставать подходящие жерди, привязывать к 2 жердям по трупу и нести их к нашим. Нести погибших заставили афганцев – 4 человека несут, 4 им на смену. И так 19 погибших, несли по 8 человек афганцев каждый труп. Остальных афганцев гнали в впереди, ведь мы насобирали их более 200 человек. Еще задумали, в кишлаке Ярим, оставить засаду, ведь ночью духи, которые наверняка наблюдали за нами с гор, спустятся в кишлак, что бы узнать, что здесь произошло, потому что горели дома, было много стрельбы, были убиты афганцы, оказавшие сопротивление. Но засаду решили оставить незаметно. Доложил о своих намерениях по радио полковнику Белову, он только и сказал, тебе там на месте видней, действуй. В засаду остались все добровольцы (хотя остаться желал каждый), почти все кому уже предстояло увольняться, набралось человек 70-80. Командовал засадой начальник штаба ДШ Миташок Н.Н.
Выстроив колонну, выставив спереди, с боков, сзади боевое охранение, ДШ демонстративно, ушла с кишлака Ярим. Затем за кишлаком, за одним из бугров, чтобы не было видно с гор, группа майора Миташка, по арыку, незаметно, вернулась в кишлак Ярим, где организовала 4-5 засад на тропах, ведущим в кишлак. Уже наступила ночь, стало темно, эта была ужасная ночь. ДШ медленно, но уверенно, со всеми погибшими, кучей афганцев, шла вперед. Все, что мало-мальски представляло опасность, сначала уничтожалось, сжигалось. Смотрели, что бы самим не попасть в засаду басмачей. Так постепенно, двигаясь вперед, где-то в час-два ночи, поднялись на сопку, где была застава Панфиловского отряда. По прибытию выложили все трупы, разведчики части, округа, которые находились здесь, начали работать с афганцами. Я доложил на Гульхану о своем прибытии. Дали команду днем, всех погибших и остатки заставы Панфиловского отряда, отправить на бортах в Союз. Среди личного состава заставы Панфиловского отряда было 2 брата близнеца, один погиб (мы его принесли), второй живой (он не ходил в ту злополучную засаду), помню, какон всю ночь причитал над убитым братом, говоря, что он никуда не полетит, что он скажет родителям и т.д. Ведь у обоих срок службы кончился, еще запомнил, что эти братья были туляками. Почему запомнил, что туляки? Да потому что жена у меня с г. Венев Тульской области. Там жили тесть, теща, куча родственников, там я каждый год проводил отпуск, косил сено, рыбачил, там родился мой сын. Среди погибших панфиловцев было 4 туляка (рядовой Абросимов Н.К.; рядовой Усачов Е.А.; рядовой Филиппов Н.В.; ефрейтор Чемеркин Г.В.). У одного из них остался живым брат, который был уволен, и повез своего братишку домой.
Ночью связался по радиостанции с НШ ДШ Миташком Н.Н. Он сказал, что вечером, с наступлением темноты, на наши засады, вышло несколько групп духов. Взяли в плен человек 50-60. При взятии последней группы, получилась стрельба и уже никто в кишлак не идет. Взятые в плен духи были с оружием, в шапках, куртках наших убитых солдат. Сказал что бы утром, когда будет светло, снимались и шли к нам. Часам к 12 дня, группа Миташка Н.Н. пришла и привела человек 10 пленных, остальные при попытке к бегству были убиты. Принесли часть оружия, шапки убитых панфиловцев. Днем на бортах отправили всех 19 человек убитых и остатки заставы в Союз. А потом еще дней 7-10 ходили на прочески, выставляли засады. Был в засаде и на той злополучной сопке, на другом берегу реки Зардев (куда шли панфиловцы), взяли там группу басмачей. Были и другие стычки с духами, но за все время операции у ДШ не было убитых и раненых. Все были предельно собраны. За время этой операции днем нас постоянно с воздуха поддерживали борты, меняясь над Зардевом. При обнаружении противника, моментально вызывали борты, указывали цель и сразу наносился БШУ (бомбоштурмовой удар). Взаимодействие организовано было четко.
Так закончился ноябрь, наступил декабрь 1985 г. Где-то 5-10 декабря, поступил приказ, выдвинуться в злополучный кишлак Ярим, выбрать место и выставить постоянный гарнизон. По прибытию в кишлак, выбрали место на верху кишлака, у разбитой школы. Перед этим, несколько лет назад ее разбомбила авиация СА. Крыши не было, полуразрушены стены, рядом было несколько других разрушенных строений. Работа предстояла огромная, на весь личный состав построить казармы, столовую, склады, разведку, медицинский пункт, баню, расчистить вертолетную площадку от камней, так же построить огневые точки вокруг гарнизона, выдолбить траншеи и окопы. Подумали и решили привлечь местных, через сарбозов собрал 19 старост близлежащих кишлаков, за каждым объектом назначил офицера, прапорщика. Закрепил какой кишлак что должен строить. Старостам сказал, что бы каждый день присылали работать по 15-20 человек и что бы среди них было не меньше 5 человек опытных строителей, а не одни пацаны. Надо сказать, что в начале старосты не очень это усвоили. После того, как в один из дней мне доложили, что нет бригады с кишлака Афридж, нацелил, на близ лежащую с этим кишлаком высотку, авиацию, свой 82-мм минометный взвод и приданную нам батарею 120-мм минометов Маканчинского отряда. После нанесения БШУ и залпа минометов наблюдатели доложили, что видят высокоподнятую палку с красной тряпкой. Через час бригада от кишлака Афридж уже работала на своем объекте. Работа кипела. Через 2 недели, уже подразделения имели крышу над головой и могли помыться в бане. Надо сказать, что во время строительства, была попытка со стороны афганцев установить мину на тропе к связистам, где располагалась связь с Гульханой. Но на этой мине подорвался другой афганец, ему оторвало ступню. Собрал всех афганцев, сказал, что так делать нехорошо, что Бог все видит и их же за это зло и наказал. В 20 числах декабря гарнизон Ярим уже стоял, когда построили гарнизон Ярим, был снят в верховьях Зардевского ущелья гарнизон Тарваза. После 25 декабря улетел в очередной отпуск, вся ДШ осталась в гарнизоне Ярим. В Курчум, к семье попал как раз к Новому 1986 году. Больше в Зардевской щели бывать не пришлось. 
 
… В жизнь пограничников страшной отметиной вошло Зардевское ущелье. 
Вот что вспоминает Владимир Гаврилюк:  
— В Зардевском ущелье расположились на одной из горных площадок, контролируя прохождение по нему всевозможных караванов, чтобы в Афган не просачивалась живая сила «духов» из Пакистана, а туда они не уводили наших плененных солдат и офицеров. Работали вместе с подразделением регулярных войск Афгана. Ниже, в долине, были расположены кишлаки, мирные жители относились к нам без опаски. Но это днем, а кем они становились ночью, мне пришлось увидеть и почувствовать в том единственном страшном бою…
По рации капитаны Рослов и Наумов получили приказ разделить группу на два подразделения. Одно остается на уже обжитой площадке, вторая идет в другое место для оборудования там нового поста и передислокации оставшихся товарищей — уже не пешим ходом, а на вертолете. Как поняли задачу офицеры, сейчас никто не установит. Но группа выступила в поход налегке. Владимир тоже не помнит, чтобы была команда брать серьезное оружие. Единственное оружие было в этом походе — автоматы с минимумом патронов…
Свой рассказ продолжает Владимир Гаврилюк: — Мы не с утра вышли, а ближе к вечеру.  И вскоре поняли: идем не туда. Нам надо бы двигаться под прикрытием горы, а мы вышли на равнину. Капитан запросил по рации уточнение: куда дальше? Ему ответили: мы будет минометом бросать гранаты, а вы по этой взрывной линии и идите. Но мины почему-то начали взрываться все ближе и ближе к нам. Это подтвердило: идем неправильно. Капитан по связи попросил больше не бросать гранат. Я читал в Интернете упрек нашей группе «панфиловцев», что, мол, мы не выслали дозор. Он был и шел, как положено, впереди, но смешался с основной частью группы именно тогда, когда все поняли, что маршрут не тот.
Деваться было некуда, мы залегли, но «духи» открыли стрельбу. Хотя мы и были поначалу на открытой местности, но пули ни в кого не попадали. И мы поняли, что они просто отгоняли нас от своего кишлака. Но тут подошло к ним подкрепление. И начался бой с превосходящими силами «духов».
Я, как командир отделения, подбежал к деревьям, за которым находились оба капитана, сержант Альберт Валеев и еще несколько солдат. Начальник заставы приказал залечь и вести бой. Я вернулся к камню, за которым уже вел огонь рядовой Вячеслав Дериглазов. Мы заняли оборону — кто за камнями, кто за деревьями. Но сил и средств наших хватило не более чем на два часа. Вскоре вокруг меня, раненного в ногу и руку, лежали мертвые товарищи. Еще одна пуля «духов» попала в мой автомат и заклинила его. Рядом стонал Славик Дериглазов, мой будущий спаситель. У него тоже была перебита рука,  кровь шла из груди. Говорю Славику: «Будь что будет — лежи тихо...». Подошли «духи» к нему, перевернули на спину, увидев много крови, решили, что он уже мертвый. Добивать не стали, забрали только документы. Затем — ко мне: били прикладами по лицу, голове — не издаю ни звука и не подаю признаков жизни. Слышу, как передернули затвор «бура» (очень старое стрелковое оружие), и прогремел выстрел. Меня даже подбросило от удара пули в пах. Боль сразу не почувствовал, поэтому и не закричал. Это и спасло. С меня лишь сняли куртку, сапоги, ремень, забрали документы и три советских рубля…
Тяжелораненый Владимир Гаврилюк лежал невдалеке и наблюдал страшные сцены:
— Приоткрою глаз и вижу, как мотыгами добивали солдат, очевидно, это были уже местные жители. «Духи» ушли. Позвал Славика: живой. С трудом тот встал и говорит: «Смогу идти к своим…». Я тоже кое-как поднялся на ноги. Но сил моих идти хватило всего на несколько десятков метров: я свалился. Славик сказал: «Дойду, за тобой придут…». Залез я на краю кишлака в какой-то сарай и там дождался утренней подмоги…
Сначала на вертолете нас доставили в Гульхану, где зашили все раны, а у Славика из-под сердца вытащили застрявшую пулю; затем на самолете в Душанбе, далее — в Ош. Снова и снова были операции...
Раны затянулись, и 3 марта 1986 года я вернулся в родное село Великоцкое…