Самородов Д.П.
ОШСКИЙ БАТАЛЬОН
У человека, кто мало-мальски знаком с историей Афганской войны, наверняка сложилось впечатление, что первые советские десантники, вступившие на афганскую землю, 
были воины 345-го полка ВДВ. Однако это не совсем так. 
На самом деле пионерами необъявленной войны в ДРА были гвардейцы-десантники из 111-го полка, входящего до осени 1979 г. в состав 105-й ферганской дивизии ВДВ. Справедливости ради расскажем об этом малоизвестном факте подробнее.

Сначала краткий экскурс в историю 111-го гвардейского парашютно-десантного полка. Этот полк вошел в состав 105-й дивизии не в момент ее формирования в декабре 1944 г. в Белоруссии, а уже значительно позже, в эпоху Хрущева. Середина 50-х гг. прошлого века характеризовалась реформами в Советской Армии. Сокращения численности ВДВ были незначительными. Однако соединения и части советского десанта подверглись новому структурированию. Некоторые дивизии ВДВ были расформированы, их полки стали пополнять другие соединения крылатой пехоты. В 1955 г. была расформирована 11-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, а 111-й полк этого бывшего теперь соединения был включен в состав 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Местом дислокации 111-го полка 105-й ВДВ стал город Ош в Киргизии.
Во второй половине 60-х и в70-е гг. XX века, во время руководства ВДВ генералом Василием Филипповичем Маргеловым, «Железным Человеком», 111-й полк был на хорошем счету у советского командования. Благодаря строгим и жестким традициям 105-й Ферганской дивизии в 111-м полку была на должном уровне поставлена боевая, огневая и физическая подготовка. Почти каждый годошский полк участвовал в крупных учениях Среднеазиатского военного округа. Причем иногда эти учения имели характер двухсторонних, т.е. в них участвовали и другие полки 105-й дивизии. К примеру, в 1968 г. такое двухстороннее учение с десантированием в горно-пустынной местности было проведено с участием 111-го и 345-го полков 105-йВДВ. 1970 г. был юбилейным для советских ВДВ.
Крылатая гвардия отмечала свое сороколетие. Не случайно, что тогда в СССР были проведены крупные учения под кодовым названием «Восток-70». В этих учениях, которыми руководил маршал Советского Союза, замминистра обороны Кирилл Семенович Москаленко, участвовал 111-й полк ВДВ. Примечательно,что этот полк получил наивысшую, отличную оценку, что давало основание считать эту боевую часть одной из лучших в составе советского десанта. Следует также добавить, что получить оценку «отлично» на учениях такого уровня удавалось далеко не всем частям и соединениям ВДВ; советское военное руководство в то время подходило к оценке боеготовности наших войск строго, порой очень строго. Были случаи, когда наши десантники незаслуженно получали за действия на учениях даже удовлетворительные оценки. К примеру, в 1978 г. 103-я Витебская дивизия получила «тройку», и эта оценка была, очевидно,необъективной .Думается, что такое положение дел сложилось в силу субъективного, человеческого фактора, из-за сложных, натянутых отношений замминистра обороны маршала С. Л. Соколова и командующего ВДВ генерала В. Ф. Маргелова.
На протяжении 70-х гг. 111-й полк 105 ВДВ уверенно удерживал репутацию одного из лучших полков крылатой гвардии. В 1973 г. в 300 км от столицы Киргизии г. Фрунзе были проведены крупные учения с участием войск Среднеазиатского военного округа, на которых присутствовал командующий округом генерал армии Николай Григорьевич Лященко. В этих учениях участвовал и111-й полк, которому была поставлена задача, захватить условный объект противника – отдельный ракетный дивизион танковой дивизии. Выполняя поставленное задание, ошские десантники десантировались сразу на несколько площадок приземления, что и позволило достичь окружения объекта и его «уничтожения». Гвардейцы действовали, как их учили, дерзко и решительно. Закономерно, что 111-й полк получил за свои действия на учениях оценку «отлично». Главным экзаменатором был командующий округом Н. Г. Лященко, который выразил благодарность десантникам за их профессионализм.
111-й гвардейский парашютно-десантный полк стал хорошей школой для молодых офицеров, сержантов и рядовых, которые впоследствии сделали карьеру на поприще службы в советском десанте. Примером может служить военная судьба генерал-полковника Освальдса Миколовича Пикаускаса, который в 80-е гг.был авторитетным высокопоставленным офицером ВДВ. Пикаускас начинал свою десантную карьеру как раз в 111-м полку; в 1964 г. он служил рядовым в этой воинской части.
Впоследствии окончил с золотой медалью и дипломом с отличием Рязанское училище ВДВ. Продолжил службу в 7-й гвардейской воздушнодесантной дивизии (Каунас). В 70-е гг. обучался в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Несколько лет О. М. Пикаускас командовал 108-м гвардейским парашютно-десантным полком. При этом командире коллектив полка добился отличных показателей по боевой подготовке и прочим критериям. Поистине О. М. Пикаускас являлся достойным представителем десантной школы«Железного человека», командующего ВДВ Василия Филипповича Маргелова. Освальд Миколович был, с одной стороны, строгим, весьма требовательным командиром, а с другой – тактичным и интеллигентным человеком.
Идеи боевого братства, выдвинутые еще В. Ф. Маргеловым в 60-е гг., Пикаускас, успешно воплощал вчастях ВДВ, которыми ему довелось командовать. Он также командовал 98-й дивизией ВДВ, которая становится лучшим соединением крылатой гвардиив 80-е гг. В 1995 г. первый заместитель командующего ВДВ О. М.Пикаускас, не дожив до 50 лет, скончался в результате тяжелой болезни. Крылатая гвардия понесла действительно крупную утрату.
1979 г. стал судьбоносным не только для 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В начале этого года «Железного человека» советское руководство спровадило на почетную пенсию. С января Василий Филиппович становится инспектором Генеральной инспекции Министерства обороны СССР. Новым командующим ВДВ был назначен генерал Д. С. Сухоруков, военноначальник, безусловно, достойный и опытный, преданный идеологии в советских ВДВ, но лишенный харизматической отметины, которая была у его предшественника. Эпоха Маргелова завершилась. Через несколько месяцев завершится и история105-й Ферганской дивизии как таковой. Это элитное соединение ВДВ будет вовлечено в реформаторские пертурбации, которые инициировало Министерство обороны с целью создания сил быстрого реагирования окружного подчинения, десантно-штурмовой бригады.351-й полк 105-й ВДВ и станет базой для создания одной из таких бригад – 56-й. Это соединение, как и 345-й полк (который станет считаться отдельным), будет участвовать в необъявленной войне с самого начала.
Но вернемся к 111-му полку Ферганской дивизии. К середине 1979 г. эта десантная часть, дислоцированная в киргизском городе Ош, по-прежнемуимела достаточно высокий рейтинг боевой подготовки. Личный состав полка был достаточно хорошо подготовлен к боевым действиям в горно-пустынной местности. Это исторический факт. Иименно бойцам этого полка будет суждено первыми вступить на относительно мирную и дружественную нам тогда афганскую землю.
Решение направить в Афганистан один батальон 111-го гвардейского парашютно-десантного полка было принято советским руководством 28 июня 1979 г. Предыстория этого решения такова.
14 июня в Доме народов в Кабуле премьер-министр ДРА Хафизулла Амин (который через несколько месяцев, устранив от власти президента Тараки, станет правителем Афганистана) через советского представителя Горелова обратился к советскому правительству с очередной просьбой об оказании военной помощи правящему в ДРА прокоммунистическому режиму. В личной беседе с Гореловым деспот-премьер заявил, в частности: «Мы полностью не уверены в людях, охраняющих Дом народов. Я обращаюсь к Вам с просьбой, чтобы Вы доложили своему руководству об оказании нам помощи, направив в ДРА для охраны правительства вДоме народов и аэродромов Баграм и Шинданд советские экипажи на танках и БМП».
16 июня 1979 г. Горелов из Кабула доложил об этом обращении в Москву. Согласно размещенным в Интернете данным (С. И. Аблазов), уже 24 июня 1979 г., т.е. за несколько дней до принятия офицерского решения в Кремле, министр обороны маршал Д. Ф. Устинов распорядился выделить батальон десантников из состава 105-й ВДД для отправки в Афганистан «для охраны техники и летчиков транспортной авиации в Баграм и возможного обеспечения эвакуации советников в экстремальной обстановке».
27 июня решение относительно просьбы Х. Амина было принято в Москве «кремлевскими старцами». В книге корифея истории Афганской войны Александра Ляховского «Трагедия и доблесть Афгана» есть ранее засекреченный документ, извлеченный автором из Архива Президента РФ. В записке ЦК КПСС об указанной выше дате, в частности, говорилось: «Для обеспечения охраны и обороны советской авиаэскадрильи на аэродром Баграм направить в ДРА, при согласии афганской стороны, парашютно-десантный батальон в униформе (комбинезоны) под видом авиационного технического состава». В этом же документе считалось целесообразным направить в Кабул для охраны советского посольства спецотряд КГБ в составе 125–150 человек под видом обслуживающего персонала нашего посольства. Эта «Записка»была подписана главными лицами государства: А. Громыко (министр иностранных дел), Ю. Андроповым(КГБ), Д. Устиновым (министр обороны), Б. Пономаревым (заведующий Международным отделом ЦК КПСС).
На следующий день, 28 июня 1979 г., Политбюро ЦК КПСС утвердило изложенные в «Записке»предложения, направленные на усиление советского присутствия в Афганистане, положение вкотором с каждым днем становилось все более напряженным.
Итак, Кремль сделал свой выбор. Было решено отправить в Баграм один батальон советских десантников.Министерство обороны распоряжается направить в ДРА батальон 111-го полка 105-й Ферганской гвардейской воздушно-десантной дивизии.
Уже в июне 1979 г. Генштаб Советской Армии принял решение о расформировании 105-й дивизии ВДВ. 3июля генерал-лейтенант Н. Н. Гуськов (руководитель ликвидационной комиссии) вызвал командира первого батальона 111-го полка 105-ВДВ гвардии подполковника В. И. Ломакина и поставил ему следующую задачу: «Летите под видом технических специалистов, все офицеры с погонами сержантов, чтобы не раскрывать структуру батальона. Никаких привязок к округу и ВДВ – прилетели из СССР. Первое и основное– охрана аэродрома. Пусть кругом все горит и рушится, но самолеты при этом должны взлетать и садиться.Обустраиваться придется самим, все материалы – из Союза. Продукты пока на 30 суток, в дальнейшем –закупать на базаре. Деньги будете получать местные – афгани. Офицеров в общих чертах сориентировать сейчас, солдат и сержантов – на аэродроме, перед посадкой в самолеты». Уже с конца июня личный состав этого полка находился в состоянии повышенной боеготовности. Наступило 7 июля 1979 г., т.е. исторический момент, когда 1-й батальон 111-го ГПДП по воздуху был переброшен на афганскую землю, на авиабазу Баграм. В указанной выше книге Александра Ляховского говорится, что 1-й батальон ошского полка под командованием гвардии подполковника В. И. Ломакина был отправлен в ДРА7 июля в полном составе на трех военно-транспортных самолетах. Очевидно, это не совсем так. Согласно воспоминаниям некоторых ныне здравствующих ветеранов, участников тех событий, переброска 1-го батальона в Баграм осуществлялась в несколько заходов. Утром 7 июля в Афганистан с ферганского аэродрома улетела 1-ярота 1-го батальона, а остальные роты убыли в ДРА в ночь на 8 июля. Личному составу «ошского» батальона в воздухе сообщили о том, что их направляют в Афганистан. Еще в Фергане бойцам и командирам этого батальона было приказано снять с военной формы всю десантную символику и штатные знаки отличия (петлицы и шевроны ВДВ, тельняшки и береты). На погонах офицеров были закреплены желтые сержантские лычки. Командир «ошского» батальона В. И. Ломакин носил погоны старшины. Сержантский же состав имел на погонах красные (полевые) лычки.
Итак, в начале июля 1979 г. десантники «ошского» батальона 111-го ГПДП оказались на земле Афганистана.Советские воины оказались в совершенно незнакомой и диковинной обстановке, словно в другом историческом измерении. Для них здесь в Баграме все было необычно: климат, рельеф, люди. Нельзя сказать, что настроение у солдат было подавленное. Для этого не было оснований, ведь никто из них не мог предположить, что черезнесколько месяцев они и целая Советская армия будут по непонятной воле рока вовлечены в страшную и необъявленную войну с непонятным и диким народом. А тогда в июле месяце наши воины будут испытывать только одно настоящее страдание. От афганской жары в первое время все гвардейцы по-настоящему мучались от жажды. Но, как известно, человек ко всему привыкает. Уже вскоре эта прозаическая проблема была не актуальна для них.
Между тем бытовая жизнь в Баграме потихоньку налаживалась. Были поставлены казармы, столовая,сооружены и прочие бытовые армейскиеобъекты. Армейская жизнь стала идти своим чередом. Конечно, в этой жизни была своя специфика. Полноценной боевой и огневой подготовки в новых условиях быть не могло. Да и официальный статус ошских десантников на этой авиабазе не позволял выявлять их принадлежность к ВДВ. Ведь эти здоровые и бравые ребята в комбинезонах были, выражаясь армейским сленгом тех времен, «фанерой», младшим обслуживающим персоналом ВВС.
Наши воины не были единственным боевым контингентом на баграмской авиабазе. Здесь находились и военнослужащие афганской армии, а именно – офицеры и солдаты афганских ВВС, а также штатный состав мощных противовоздушных (зенитных) установок. Отношения между «Шурави» («советскими») и афганскими военными в те месяцы, предшествующие войне, были вполне дружелюбными и спокойными.Ведь «Шурави» уже много лет были друзьями афганского народа. Советских людей в афганском обществе(за исключением религиозных фанатиков) воспринимали с должным уважением и почитанием. И было,конечно, за что.
До начала осеннего сезона, наверное, главным занятием личного состава батальона были инжнерные, фортификационные работы. Аэродром в Баграме в тот момент был в общем-то советской военной базой,де-юре. Сюда почти постоянно из Союза прилетали военно-транспортные и прочие самолеты с грузами и не только. В целях обезопасить эту базу от возможных нападений, было решено опоясать баграмский аэродром системой окопов и прочих простых земляных сооружений. Вот и паха- ли в поте лица и изнывая от баграмской жары наши гвардейцы, роя окопы и проклиная очень жесткую, похожую на цемент, землю.Немало, конечно, было и свободного времени, а коротать его было нелегко. Территория передвижения была ограничена границами авиабазы Баграм. Хотя в то относительно мирное время рядовому составу«ошского» батальона командиры разрешали иногда выбираться за пределы аэродрома за мелкими покупками.
Наши воины тогда были удивлены одним парадоксом. В этой беднейшей и дикой горной стране на рынках и в лабазах свободно продавали «дефицитные», по гражданскому сленгу тех лет, товары «ширпотреба» (джинсы, кроссовки, прочее модное в мире барахло, фирменные кассетные магнитофоны и проч.). У нас в Советском Союзе эти дивные и очень желанные вещи простой человек, «савок», мог приобрести, что называется «из-под полы» у фарцовщиков и спекулянтов втридорога. Поэтому наши солдаты, очарованные этими вещами, конечно, желали что-то купить на свою скромную зарплату, чтобы потом увезти эти вещи на дембель в Союз. Особенно эта проблема была актуальной для тех бойцов, кто должен был уйти на дембель в конце 1979 года. Старались что-нибудь припасти и те воины, которые должны были демобилизоваться в 1980 г.
До декабря 1979 г. личный состав «ошского» батальона продолжал мирно пребывать в Баграме, неся обычную гарнизонную службу. Дембеля считали дни до возвращения в Союз, солдаты других призывов также думали, что их пребывание в ДРА скоро закончится, и они вернутся на советскую землю.Размеренный темп службы наших десантников был нарушен в первой декаде сентября. Батальон подняли по тревоге и выдали боеприпасы.
Построенным на взлетной полосе воинам сообщили, что предстоит лететь в Кабул. Это было связано со сменой верховной власти в афганском правительстве. 8 октября 1979 г. президент ДРА и лидер НДПА  Н.Тараки был убит (задушен) по приказу начальника гвардии премьер-министра Х. Амина.
10 октября было официально объявлено, что Тараки умер от непродолжительной и тяжелой болезни. К власти в Афганистане пришел Х. Амин, злодей афганской истории и главный зачинщик грядущей войны. Вот почему в те октябрьские дни «ошскому» батальону объявили тревогу. Убийство президента Н. Тараки было, с одной стороны, неожиданным фактом для высших военных советских советников в Афганистане, и это трагическое событие могло обернуться непредсказуемыми последствиями. Но в тот же день десантникам был дан отбой.
Возникает вопрос, почему батальону вооруженных десантников, которые уже должны были лететь в Кабул для защиты Н. Тараки, дали отбой? Причина заключалась в том, что самолеты с советским десантом на борту не имели возможности взлететь, ибо на наши лайнеры были нацелены жерла афганских зенитных установок, которые могли в любой момент начать смертоносный огонь. Дело в том, что Х. Амин, который в тот момент уже был фактически правителем Афганистана, дал соответствующее распоряжение войскам афганского гарнизона в Баграме. По утверждению такого компетентного исследователя, как Александр Ляховский, афганским зенитчикам была поставлена задача – расстреливать любой самолет независимо от того, взлетает он или приземляется. На другой день в Баграме стало известно, что новым президентом Афганистана стал Х. Амин.
7 октября 1979 г. на авиабазе в Баграме произошло серьезное ЧП. В результате несчастного случая погиб офицер особого отдела, капитан Чепурной. В книгах по истории Афганской войны этот случай упоминается лишь вскользь. Как же погиб этот советский офицер-особист? Согласно официальной версии, гибель произошла в результате неосторожного обращения с пистолетом иностранного производства. По непроверенным данным, капитан Чепурной находился за пределами баграмской авиабазы. После общения с Бахусом он стал крутить и рассматривать пистолет и случайно сам произвел роковой выстрел.Вот такая нелепая смерь. Гроб с телом погибшего советского офицера был уже готов для отправки в Союз на самолете, когда представители афганской военной администрации потребовали вскрытия «груза-200».Такая оскорбительная акция афганских властей объяснялась внутренней политикой нового президента-сатрапа Хафизуллы Амина, который, придя к власти, начал сразу жесткое преследование своих политических врагов и оппонентов. Главными недругами он считал т.н. «банду четырех» членов Политбюро НДПА, сторонников убиенного Н. Тараки: Сарвари – начальник службы безопасности,Ватанджар – министр внутренних дел, Маздурьяр – министр по делам границ, Гулябзай – министр связи.По приказу Амина все рейсы на афганских аэродромах подлежали осмотру, причем было так, вскрытию подлежали все подозрительные грузы, ящики. Кровожадный президент ДРА опасался, что его главные враги сумеют уйти от преследования. Процедурой отправки «груза-200» из Кабула в Союз руководил генерал-лейтенант Николай Гуськов, заместитель командующего ВДВ. Несмотря на его протест, афганцы все же вскрыли гроб с телом Чепурного, и удостоверившись, что в ящике лежит умерший советский офицер, дали добро на взлет.
На другой день командир «ошского» батальона гвардии подполковник Василий Иосифович Ломакин был уволен из рядов Советской Армии. Формально он нарушил приказ командования не покидать расположение батальона (выезд в Кабул на узел связи был разрешен один раз в неделю). Командование ВДВ, конечно, попыталось как-то смягчить положение, в котором, увы, оказался заслуженный подполковник крылатой гвардии. Благодаря заступничеству руководства ВДВ В. И. Ломакин не потерял права на пенсию.
Следует заметить, что капитан Чепурной был не единственный погибший из числа советских военнослужащих, находящихся на афганской земле в довоенный период, т.е. до конца декабря 1979 г.
Из-за нелепой случайности где-то вначале осени 1979 г. погиб рядовой «ошского» батальона Ибрагимов.Источником этой информации является непечатный архивный документ, а устная информация, которую автор этой книги получил от одного ветерана «ошского» батальона. Согласно этой версии дело было так. Не только рядовой состав «ошского» батальона, но и офицеры раз в 1,5–2 недели получали возможность посетить Кабул. Понятно, что важной для молодых офицеров целью такого «кульпохода» была покупка модных товаров, ширпотреба. На машине группа офицеров, переодетых в гражданскую одежду,организованно выезжала в столицу ДРА. Причем штатное оружие (пистолеты) офицеры оставляли на«базе» в расположении батальона. Пистолеты при себе имел лишь старшийгруппы убывающих офицеров.
Во время одной из таких выездов в Кабул и произошло несчастье. Один из офицеров переодетый в«гражданку» оставил дежурному по роте свой пистолет, который был снят с предохранителя. По-видимому, дежурный, балуясь с оружием, и произвел выстрел в рядового Ибрагимова. Этот боец, который был родом из г. Калинина (ныне Тверь), скончался.
До глубокой осени 1979 г. личный состав «ошского» батальона, занимаясь размеренной караульной службой в Баграме, наверное, не подозревал отом, что совсем скоро начнется советско-афганская война, в которую будет втянута целая советская армия, включая части и соединения ВДВ. Но неумолимый рок истории уже свершился. Внутриполитические события в Афганистане, анти народная политика руководителей страны Тараки и особенно Амина, заставили советское руководство поставить вопрос о введении войск в ДРА конкретно. И такое роковое решение было принято в Кремле 12 декабря. Жребий войны был брошен. Уже с начала декабря 1979 г. в Баграм перебрасываются по воздух у подразделения 345-го полка ВДВ из Ферганы. 25 декабря 1979 г. – отправная точка советско-афганской войны. Пехотные части 40-й армии через Термез иКушку входят в ДРА в направлении к пакистанской и афганской границам.Советский десант в составе 103-й Витебской дивизии ВДВ и остатков 345-го полка по воздуху посадочным способом десантируется на аэродромах Кабула и Баграма. Прием основного десанта и обеспечивали воины «ошского» батальона. 27 декабря начались первые бои в Кабуле, Баграме и Тадж-Беке. Пролилась первая кровь, появились первые жертвы. Среди первых погибших был и уроженец Стерлитамака, гвардии младший сержант А. С. Двойников. «Ошский» батальон тогда же вошел в состав 345-го ОГПДП в качестве 1-го батальона. Началась необъявленная война, которая продлится более девяти лет.