В ноябре 1984 года для Игоря закончилась война в Афганистане, к концу которой он, командир десантно-штурмовой роты Игорь Владимирович Запорожан, Указом Президиума Верховного Совета СССР был отмечен высшей наградой Родины. В начале следующего года мы встречались с ним в родительском доме в Елани, в кругу родных - отца Владимира Ильича и матери Зинаиды Сергеевны, брата Ильи и красивой девушки Александры из Винницы, на которой собирался жениться и с которой познакомился в Афгане: Саша работала в штабе и давно подметила молодого лейтенанта с пшеничными усами и репутацией бесстрашного и умелого командира - она, к слову, одной из первых узнала о награде.
С нелегкой тоской читаю свой материал об этой встрече, вымаранный цензурой до полной стерильности: вроде Героя получил Игорь Запорожан за воинскую доблесть, но о войне почти ни слова - непонятное “выполнение интернационального долга”. Перед кем? Это было, со слов Игоря, неясно: он рассказывал о ненадежности “союзников” из афганской армии, которых ни в коем случае нельзя было оставлять в тылу, о танке на перекрестке в Кандагаре... На его броне пили чай афганские солдаты, когда он приехал сюда. Они в той же позиции дули его, когда уезжал домой: их никто не трогал, хотя нашим приходилось проскакивать этот перекресток на полной скорости - неровен час, обстреляют.
...В ноябре 1982 года Игорь Запорожан прибыл в Кабул, где еще в аэропорту получил “напутствие” от отбывавшего в Союз офицера: “Главное, лейтенант, не попасть в Кандагар, в десант и на гусеницы”. Он вспомнил об этом, когда и получил предписание... в Кандагар, в мотострелковую роту.
На месте, впрочем, выяснилось, что в мотострелковую роту направили двух офицеров, а “двойник” Запорожана прибыл раньше. Комбриг Евгений Мещеряков вызвал майора-десантника, комбата десантно-штурмового батальона 70-й мотострелковой бригады: “У тебя замкомроты убило? Вот и забирай старлея”.
Через два дня Игорь Запорожан выехал на сопровождение колонны с топливом и боеприпасами и попал в засаду. Атаку душманов отбили, потеряв, однако, убитым лейтенанта, командира взвода. Это стало для него серьезным уроком. Он налёг на боевую учебу, да так, что “запищали” даже офицеры его роты: “Сколько можно? Переведемся!” Никто, правда, не перевелся, зато боевая выучка позволила свести потери до минимума: за два года практически непрерывных боев Игорь Запорожан (он скоро стал командиром роты) потерял четырех человек.
Однажды... Эту историю я слышал и читал в разных вариантах, но расскажу в том, в каком знаю сам. Однажды они выехали на своих БТР-2 проверить кишлаки рядом с “зеленкой”, где, по сведениям лазутчиков из афганцев, накапливались “духи”. У первого - пара-тройка глинобитных домов, сарай, за которым сухой арык и виноградник с одной стороны, старое кладбище - с другой. Игорь и еще семь бойцов спрыгнули с “брони”, чтобы осмотреть строения. “Броня” (так в Афгане называли бронетранспортеры), выдохнув перегар соляры, пошла дальше. Старлей увидел на стене нечто вроде форменной куртки и протянул руку... И в этот момент тишину разорвала пулеметная очередь, а из-за “домиков” мусульманского кладбища поднялись фигуры душманов.
Похоже, их ждали. И все рассчитали. Ротные бэтээры, ушедшие к другому селению, было развернулись на выручку, но попали в засаду. “Духи” нагло лезли вперед. Наши прижимали их через узкие окна и пробитые в саманных стенах бойницы, но боеприпасов было в обрез. Надо было что-то делать. Принялись по очереди долбить глиняную - с метр толщиной - стену сарая. “Духи” были уже рядом. Минометчики сняли ствол миномета с опорной плиты, их командир Слава Горошко, обмотав гимнастеркой и тельником, держал его руками практически вертикально, чтобы мины падали сразу за стены. Осталось четыре мины, с десяток гранат, по последнему рожку в автоматах... “Думай, командир, думай!..&r ... Читать дальше »