|
06:02
Афганская трагедия”.
|
|
Заякин Борис Николаевич
Афганская трагедия”.
Если уж мы ввязались в Афганскую войну, то в Афганистан нужно было вводить советские войска, и не одну армию, которая контролировала лишь крупные города, а две, или три. И не нужно было их оттуда выводить. Эта война была необходимостью. И это в отличие от той же Чечни, где решались не внутриполитические задачи - заткнуть кое-кому глотку маленькой победоносной войной, а внешнеполитические, и не для каких-то старперов из политбюро, а для всей страны. И тот же Устинов, который это решение продавливал, был еще из умных дедушек, для которого интересы дела стояли выше личного престижа. Почему мы вошли и зачем? Афганистан - это стратегический транспортный коридор. Ворота в Индию. Еще генерал Скобелев во время своих знаменитых среднеазиатских экспедиций предлагал занять Афганистан и включить его в состав Российской империи. Сам Афганистан - это действительно горы, пещеры и пустыни. Там много ценных полезных ископаемых. Не случайно Советский Союз вбухал фантастические финансовые средства в тамошнюю геологоразведку. Потом президент России Ельцин эти разведданные бесплатно подарил Америке за просто так - в качестве жеста доброй воли. Маленькие дары, дескать, укрепляют большую дружбу. Потом возник вопрос о том, кто контролирует этот коридор, что крайне важно для всей Средней Азии. Если его контролируем мы - значит вход в Азию и на индийский рынок открыт. Проложи от Кушки железную дорогу - объем инженерных работ большой, но Союз справился бы с этим проектом - и гигантский торговый оборот с Индией, можно сказать, положен в карман. Не надо долгих морских вояжей, большого флота, оборудованных портов - только обеспечь пропускную способность хотя бы, как у “Транссибирской” магистрали - и сердцу будет веселее. Свой товар, плюс минимум четверть всего европейского транзита. Так сказать, большой задел на большую перспективу. С момента ослабления Британии и ухода ее из этого региона, не без нашей помощи, Сталин организовал там пару военных переворотов и вообще практиковал большую дружбу, так как не любил “засранцев англичан” и не хотел с ними без буфера дела иметь. Афганистан был под нашим контролем. Внешняя политика его полностью контролировалась из Москвы, комитет имел осведомителей на всех уровнях, вплоть до министров. Вложения в экономику составляли около 2 миллиардов советских рублей, армия была вооружена советским оружием. Это была цена вопроса в настоящем, о вечности мы уже поведали. В 1978 в Афганистане произошел переворот. К власти пришел Дауд. Разборка была чисто внутренняя, нам от этого было ни холодно, ни жарко. Дауд тоже заявлял о полной лояльности к Москве и в засос целовался с Брежневым. Но американцы и англичане не дремали, а думали тяжкую думу, как бы втянуть Советский Союз в Афганскую войну, разорить его, организовать волнения населения, развалить окончательно Союз и прибрать к рукам его богатства. Однако в этот момент регион взорвался по непонятному стечению обстоятельств, в Иране произошла исламская революция, в Багдаде к власти пришел Хусейн и ислам. В общем, в силу внутренних причин исламский мир начало пучить. Штаты и их сателлиты однозначно начали терять контроль над привычными зонами, в особенности над Ираном. К моменту исламской революции наше влияние периода 40 годов было уже подорвано, так что мы только порадовались грядущим событиям. Но неприятно было то, что происходило все это под исламскими лозунгами, что для нас являлось не менее неприемлемым, как источник неприятной заразы. Аналог иранского варианта в Афганистане привел бы к потере всего, что было достигнуто в Афганистане за 50 лет советского влияния, как в случае с США в Иране. Но мы этого не поняли, поэтому Москва продолжала пристально следила за этим регионом. Естественно, аппетиты разгорались и у Пакистана, на кону стоял контроль за афганским коридором, он бы им не помешал в свете противостояния с Индией. Пуштуны тоже являлись естественными агентами влияния Исламабада, так же, как наши узбеки и таджики. Иран, на который в тот момент Штаты натравливали Хусейна, тоже был не против контроля над афганским коридором. Для распространения исламской революции на Пакистан и Советскую Среднюю Азию в качестве возможного варианта - хотя на первом этапе Иран практически участия в игре не принимал, занятый своими разборками и ирано-иракской войной. Основную скрипку продолжал играть Исламабад. В связи тем, что легитимность Дауда после переворота была условной, на юге среди пуштунов Пакистаном были организованы выступления моджахедов под исламскими лозунгами. Где-то в это же время пакистанской разведкой был создан и пресловутый талибан, когда советскими войсками в регионе и не пахло. То есть по сути дела это было начало гражданской войны в Афганистане, и началась она, когда никто в политбюро и не собирался входить в Афганистан. Дауд слабаком никогда не был, и первые выступления моджахедов были успешно, быстро и жестко подавленны бронетанковыми правительственными дивизиями. С виду все было под контролем, и тут случилась нечто странное - Апрельская революция. НДПА, точнее ее военное крыло, лихо взяло контроль над несколькими правительственными дивизиями в Кабуле, а Дауда быстро прикончили в его родовом имении. При этом Москву никто даже не уведомил о своем плане, ее просто поставили перед свершившемся фактом. Была провозглашена ДРА. Мы, естественно, вынуждены были поддержать ДРА словом, делом и всем остальным, иначе 2 миллиарда рублей вылетели бы в трубу, плюс идеологические соображения и престиж, так сказать. Нас умело втравили в Афганскую войну. Техника, советники, поставки продовольствия, топлива, инженерное обеспечение и так далее хлынули в Афганистан, как в открытые ворота. Сначала все шло хорошо. Однако старцы из Политбюро уже запамятовали, как надо делать революцию, особенно с исламской спецификой - уроки становления Советской власти в Средней Азии были давно и прочно забыты. Поэтому аграрная реформа - важнейшее дело в аграрном Афганистане, которое должно было обеспечить новому правительству крепкую базу - провалилась, несмотря на нашу методическую и идеологическую поддержку. Да и многое другое тоже. Начались внутрипартийные разборки в НДПА, появились два крыла, которые летели в разные стороны. Появились крупные партийные чистки среди исламистов - несколько рановато, до того, как новое правительство закрепилось на местах, особенно в южных районах. Естественно, досталось и бывшим парням Дауда, которые стали срочно записываться в моджахеды. В результате, после того, как звероватый Амин ухандокал старика Тараки, ситуация стала выходить из-под контроля. Амин засыпал нас просьбами прислать войска, мотивируя это тем, что армия разваливается, особенно бронетанковые дивизии. На самом деле все было не так уж плохо, но Амину требовалась для удержания власти опора на внешнюю силу, которую он мог бы использовать в своих личных целях. Было подано больше 20 официальных правительственных просьб о вводе советских войск, но все они были проигнорированы. Правда, в Афганистане был развернут “мусульманский батальон” числом около 500 человек. Но это значительно меньше того, что просил Амин даже в виде вливаний в афганскую армию, но в противостояниях с моджахедами батальон участия практически не принимал. В комитете госбезопасности, да и в политбюро сложилось мнение, что Амин не надежен, груб, расстреливает людей направо и налево. Для удержания своей власти он может обратиться к Пакистану и Штатам за военной помощью. И с этим надо было что-то срочно делать, дабы не потерять Афганистан окончательно, так как и те и другие с радостью бы развернули бы там свои войска. Штаты еще и для того, чтобы взять Иран в клещи. Такова предыстория ввода войск и всей войны. Замшелые старцы из политбюро залезать с войсками в Афганистан явно не хотели. Предлагали сосредоточить усилия на старых проверенных дедовских методах - советники, усиление “мусульманским батальоном” и финансовые вливания в афганскую армию, то есть произвести набор в Союзе таджиков и узбеков, и хрен их потом отличишь от афганцев. То, что было потом, успешно проделано во время американской кампании в Афганистане во время так называемого наступления “Северного альянса”. Однако Устинов наоборот давил на педали непосредственного ввода советского воинского контингента. Без маскировки под афганцев. Мотивировалось это тем, что хозяйский глаз вернее, и кадровые части быстро наведут ужас на противника, посмотрев на него мутным глазом сквозь прицел автомата. Плюс армия чего-то застоялась, и провести боевые учения в крупном масштабе - это как раз то, что доктор прописал. Чехословакия была 10 лет назад, да и то больше походила на парад, а тут еще раз отрепетируем крупномасштабное вторжение в условиях, максимально приближенных к боевым. Правда, переводить их в полностью боевые тогда и не предполагалось. Да и в любом случае 200-300 тысяч обстрелянных, обкатанных в боях солдат, с учетом ротации, под дряхлой рукой, просто так, на всякий случай, это то, что всегда может пригодиться. О том, что можно без войны уничтожить величайшую армию мира, тогда никто и не подозревал. И тут случай помог, Амин нарисовался. Думали тяжкую думу, решали и порешили всем миром - Амина убрать. Но встал новый вопрос, как, и что делать дальше? Решено было опереться на оппозиционную группу в НДПА, а на пост руководителя страны посадить проверенного кунака Советского Союза - пьяненького Бабрака Кармаля. Его надежность была вне всяких подозрений - свой в доску, пьет хорошо. Амина следовало ликвидировать, его антипартийную группу разгромить и все дела. Однако группа Амина контролировала армию, и на случай осложнений нужно было подстраховаться. А тут ввод войск вместе с официальными просьбами Амина был отличным решением для взятия афганских дивизий под контроль. Так что план Устинова был утвержден. Из-за бардака и чрезмерной секретности ликвидация Амина прошла через одно место, и чуть было не закончилась полным конфузом. Комитетчики траванули Амина ядом и дали сигнал о вводе войск вместе с Кармалем. А наш дурак посол, которого не поставили в известность, собрал консилиум врачей и бросился Амина спасать от козней врагов, врачи еле откачали “верного друга советского народа”. В результате комитетчики вынуждены были идти ва-банк и бросать спецназ в полсотни бойцов на штурм дворца Амина, больше просто некого было, мусульманский батальон прибыл на бал во дворец только к его завершению. Однако посреди этого бардака, атака была форменным самоубийством, лишь наглость нападавших и то, что охрана дворца готовилась в Рязанском училище ВДВ, а атакующие, попав под плотный огонь, начали неистово материться по-русски, тем самым, подорвали боевой дух охраны. Бедняги афганцы не могли понять, что происходит, и почему друзья шурави дают по зубам своим братьям. Поэтому куча воинов просто прекратила огонь, а часть даже сдалась в плен. Амина кое-как завалили гранатой, кто метнул, так и осталось тайной - “метнул гадюка, и нету - Кука”. Обмишурились мы по полной, но свою задачу кое-как выполнили, хотя устранить Амина следовало тихо, а вся эта стрельба принесла большой идеологический и политический урон. Введенные войска лишь частично состояли из ВДВ, на которые в дальнейшем сделали основной упор. В день “икс” они действовали в самом Кабуле и Баграме, в основном это были части для нейтрализации афганской армии по всей стране. Притащили и бригаду ПВО, при выводе которой несколько десятков человек задохнулось в туннеле Саланг. В следующем же году они были из Афганистана выведены. До вывода же они были размещены гарнизонами в различных районах страны. Постепенно все устаканилось, но в силу всех этих событий моджахеды подняли голову по всей стране. А Америка и Пакистан развернули крупномасштабную деятельность на юге по подготовке и вооружению моджахедов. В результате в 1980 году участились вооруженные нападения на грузопотоки советской помощи Афганистану. Результатом стал приказ об использовании советских войск для разблокирования и контроля коммуникации, в начале 1980-го года они в боях практически не участвовали. И началась та самая мясорубка. Однако потери советских войск были минимальны - на дорогах Союза гибнет в сотни раз больше людей. Потери противника были в десятки раз больше. Непрофильные части были выведены и заменены на десантуру. Она и приняла на себя основную тяжесть боев. При этом было выиграно больше 90 процентов всех боестолкновений. Однако постепенно ситуация обострялась. Главной причиной этого были военная помощь Америки и Пакистана, пакистанцы даже открыто вступали в боевые действия на стороне моджахедов, например, сталинский сокол Руцкой был сбит, где-то под Пешаваром пакистанским истребителем. Встал большой вопрос, как он туда попал? Америка через надежные каналы ЦРУ провернуло операцию по вооружению советским оружием пуштунских моджахедов. Тут нас подставил любимый Брежневым Анвар Саддат и его египетские нукеры, которым мы по недоразумению поставили заводы по производству советского вооружения. Огромная партия советского стрелкового и противотанкового оружия, которую мы поставили египетской армии, ушла из Египта в Пакистан, откуда была переброшена на афганскую территорию. Моджахеды представили все это военными трофеями, именно поэтому у них оружие было новее, чем в наших частях. Пресловутая продажа нашего оружия войсками, все это детсадовский блеф перестроечных времен. Поставка Америкой моджахедам партии старых английских зенитных ракет “Блоупайп” ничего не дала. Это серьезно осложнило ситуацию, однако полное превосходство в воздухе нашей авиации обеспечивало правительственным войскам и советским частям подавляющий перевес в большинстве боев. Лишь крупные поставки новейших стингеров серьезно осложнили положение. Одновременно и Иран, добившись успеха в войне с Ираком, переключился на поддержку моджахедов в западных областях Афганистана. В этот момент и обострилась ситуация вокруг Кабула. Однако ситуация держалась под контролем, пока в 1989 году, задумчивый не по годам, сельский паренек Мишка-комбайнер и его загребущая Раиса не дали приказ нам драпать. Мы покорно утерли кровавые сопли, браво развернулись и ушли восвояси, так и не прополоскав портянки в Индийском океане. Однако даже после ухода наших войск, предательского и позорного, Афганистан держался. Держался только за счет авиации и бронетанковых дивизий, на грани, но держался. После ухода советского контингента крупномасштабная помощь Америки прекратилась, а один Пакистан не мог ничего сделать даже в этих условиях, не говоря уже об Иране. Руководство ДРА обещало держать моджахедов в узде минимум еще десять лет. Только бы мы не прекращали обеспечения республики нефтепродуктами. И тут последний предательский и роковой удар нанесли мы. В 1992 году были прекращены поставки топлива. ДРА был нанесен смертельный удар, своих источников нефтепродуктов они не имели. Авиация и танки превратились в обездвиженный металлолом. Честный и мужественный Наджибула слил последний керосин из своего правительственного вертолета на нужды армии и вынужден был пойти на план ООН по мирному урегулированию, продиктованный американцами. Результатом этого стала его мучительная смерть, когда моджахеды ворвались в представительство ООН, где он укрылся, выкололи глаза и повесили того, кто пытался удержать страну от развала до последнего. Сам Афганистан превратился в кровавую баню даже по сравнению с временами Афганской войны, только без авиации и танков, горючего практически не было. Множество всякой швали разодрали страну на части, а те, кто не смогли с этим смириться и выжить в таких условиях, бежали за границу. Естественно, Пакистан не собирался пускать это дело на самотек, и захват основной части страны талибами стал логическим завершением этого конца. Затем остатки сброда образовали “Северный альянс” при поддержке американцев, которые ополчились на Талибан, вышедший из-под их контроля и даже из-под власти Пакистана, однако тому были причины и во внутрипакистанских коллизиях. Мы, по приказу американских хозяев, обеспечили их оружием и людьми. Американцы организовали воздушную и долларовую поддержку, при этом с их стороны это была не агрессия, нет, они лишь несли демократию своего образца. А не то, что мы, входившие туда по просьбе афганского правительства, и потому стали подлыми агрессорами. Кабул пал под натиском демократии. Талибан развалился. Теперь Афганистан будет строить демократию типа 11 сентября. В чем ему можно только посочувствовать. Вот вкратце история Афганской войны. А стоило ли все это начинать? Вопрос конечно интересный. Естественно стоило. Как сказал один умный русский парень в середине войны, “лучше бороться с исламским фундаментализмом под Кандагаром и Пешаваром, чем под Гератом и Кушкой”. И в этом весь смысл Афганской войны, почему она начиналась, почему продолжалась, и почему закончилась так, а не иначе? Все остальное - подробности и детали. Это главное. Война в Афганистане началась задолго до ввода наших войск. Это была гражданская война. Введи мы войска, или нет, она бы все равно продолжалась. И ее результаты касались бы нас непосредственно в любом случае. На одной стороне были исламисты. На другой стороне демократы. Талибан, как крайнее проявление первой стороны. Теперь они объявлены врагами человечества и пособниками “Аль-Каиды”, врагами Америки и всего свободного мира. Но они такие же, как и 20 лет назад. Ничего не изменилось, просто американцы применили к ним двойной стандарт, и теперь оплевывают своих бывших друзей и борцов за свободу. Но в 80-х годах это было не важно - хорошо не то, что хорошо, а то, что вредит главному врагу Америки - России. Этот принцип Америка проводила всегда и политике и в пропаганде. А сейчас они перестали плясать под американскую дудку - и все сразу стало плохо. Психопатизм радикалов от фундаменталистов типа талибана отрицает все западное. Они готовы уничтожить и форму, и содержание, не разбирая, нужно это им, или нет. Это крайняя форма контркультуры, направленной на отрицание отрицания, каким изначально и оформлялось движение моджахедов. Вопрос поэтому, сражаться с ними, или нет, для нас не стоял. Да и всегда только да. Иначе это означало бы отрицание всего, что за 100 лет имперского правления России было сделано в Средней Азии. Отрицание восстановление Ташкента, развития сельского хозяйства, промышленности, культуры и науки Средней Азии, привязывание ее народов к остальному Союзу культурными и экономическими связями, всего того, на что были угроблены тысячи жизней. А Афганистан, фактически, являлся ее продолжением. Даже если не считать всех вложенных денег, геополитических интересов и будущего потенциала. Поэтому бои и велись под Кандагаром. Это был передний край обороны, и он бы был им в любом случае, были бы там наши десантники, или нет. Вопрос только, должны были мы там сражаться сами, или загребать жар чужыми руками, как любят делать это американцы. Что честнее? Но это уже вопрос этики. Если подходить с точки зрения практики, мы сами. Мы имели самую мощную армию в мире, отлаженный механизм, способный сокрушить любого врага. Большого, или маленького. И там, где мы жертвовали тысячу жизней в год, афганцы теряли десять тысяч минимум. Это и подразумевалось под интернациональным долгом. Что весомее? Тысяча жизней наших парней, на которых абсолютно начхать кремлевским старцам, и это при том, что на наших дорогах ежегодно гибнет в 30 раз больше людей, но никто не выступает за запрет автомобилей. Лошади и те давят меньше, а тут 10 тысяч афганцев? На них тоже можно наплевать? Пусть, дескать, афганцы гибнут, зато свои целы. Но, если мы наплевали на них тогда, то они заплевали нас исламом и опиумом сегодня. И вот они, славные моджахеды, уже в Чечне и Таджикистане. Ибо Афганистан - это пуштуны, таджики, узбеки и черт знает, кто еще. И тот, кто затронет их там, неизбежно затронет и тех, кто в Средней Азии. Это аксиома афганского вопроса. Ну, а что было в Таджикистане и Чечне, объяснять не надо. Сколько же погибло там русских, таджиков и прочих лишних людей в кровавой мясорубке? Что практичнее? Где меньше жертвы и потери среди своих? Что лучше, просидеть еще 10 лет в Афганистане и потерять при этом 15 тысяч человек, или один год войны в Таджикистане? Вопрос риторический. Именно поэтому наши самолеты и летали в Баграм. И возвращались назад с грузом 200. И дело было не в демонстрации нашего влияния, а именно в этом. В простой математике человеческих жизней. История это наглядно продемонстрировала. Но есть люди, которых она ничему не учит. Политики проиграли Афганскую войну. Но только не наша армия, она ушла непобежденной. Нашу страну готовили к катастрофе. Именно поэтому войска ушли. Это был первый симптом уничтожения Союза. Начало великого отступления. Первый этап предательства. Московские новые русские решили, что их власть и уровень их жизни важнее, чем вся страна. Важнее Средней Азии, Прибалтики, Украины, Белоруссии, Кавказа, всего того, за что погибли миллионы жизней. А остальным разъяснили, что есть россияне и все остальные, что миллионы русских на просторах Союза, не свои, и можно на них наплевать. И на всех остальных тоже. Сказано, сделано. А россияне радостно похлопали долгожданной демократии, но так и не доперли, что и на них новым русским тоже было глубоко плевать. И вот непобедимая советская армия уничтожена, но не в бою, а с нею и рухнул и весь Союз. А то, что в маленькой и никому ненужной Чечне, которая никаким передовым рубежом борьбы с террором и не является, погибло минимум в 10 раз больше своих парней, чем во всем Афганистане, так это никого особо и не волнует, страна большая. Везде нагнетается террористическая истерия - должны же мы хоть с кем-нибудь воевать, чтоб нескучно было, а что может быть лучше американского рецепта. И хрен с теми, кого американцы накрывают ковровыми бомбардировками, ведут обстрелы, засады, минирования и просто взрывы домов. Зато обывателю есть чего бояться. А самое главное, чтобы народ славил Ельцина, и не думал, так как это вредно. А иногда для колорита снимем ура-патриотический фильм, где покажем, что незачем лезть туда, куда не надо, все равно свои же начальники бросят своих же парней на произвол судьбы. Надо засесть дома и мочить террористов в сортире. Дескать, фильм о тех, кто был предан. Только вот тогда героями фильма должны стать афганцы. Мы предали сами себя и вот это стыдно. Но это наша проблема. Но то, что мы предали их, тех, кто держал боевые рубежи у Кандагара с 89 по 92, и верил нам, был нами продан и предан, дескать, нефть лучше было отправить на запад. Это позор, который мы не смоем никогда. Чтобы не делали. Нам никогда не искупить этой вины перед теми, кто нам поверил, пошел за нами, а потом был нами предан и бежал оттуда, бежал сюда, и теперь стал членом афганской диаспоры. Ни тем более перед теми, кто остался там навсегда. Вот об этом бы стоило снять фильм. Да кому он теперь нужен? Говорят - не актуально. День ввода советских войск в Афганистан навсегда остался в истории России. 25 декабря 1979 года в 15.00 часов по московскому времени государственную границу СССР и Афганистана пересекла вся 103 воздушно-десантная Витебская дивизия, в повышенную готовность были приведены мотострелковые дивизии Краснознамённого Московского военного округа. А 27 декабря вся 40-й общевойсковая армия пересекла советско-афганскую границу. С тех пор прошло 29 лет. Что мы знали тогда о той войне? Из-за высоких гор Гиндукуша к нам не поступало почти никаких сведений, лишь воздушные “Чёрные тюльпаны”, доставлявшие гробы, напоминали стране, что там идёт настоящая война и нашим ребятам служба выпала не из лёгких. Мало, до боли мало мирных лет выпало нашему народу, если задуматься над историей и судьбой человечества. В сущности, только два поколения выросло за 60 лет: дети тех, кто родился в 45-м, только-только стали входить в пору своей зрелости. Тогда, до декабря 1979 года всё было так же, как всегда. Наши мальчишки учились, работали, бегали на дискотеки, влюблялись. И вдруг эта страшная, чудовищная, чужая Афганская война. Афганистан - страна пустынь и горных серпантинов, песчаного зноя и заснеженных вершин. Там в нагорьях господствуют такие растения как акация и верблюжья колючка, а в песках - саксаул и эфемеры. Страна, в которую в декабре 1979 году на основании советско-афганского договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве были введены наши войска. Страна, где с 1979 по 1989 годы на чужбине погибло более пятнадцати тысяч наших воинов, шесть тысяч скончалось впоследствии от ран и болезней, а более трёхсот пропало без вести. Со времён Великой Отечественной войны это были, пожалуй, самые большие потери нашей армии, не считая войны в Чечне. У Афганской войны были свои приёмы, своя стратегия и тактика. Была борьба на дорогах - огромных протяженных трассах, по ущельям, пустыням, зеленкам, по древним караванным путям. Все девять лет по ним катили пыльные бесчисленные колонны наливников, КАМАЗов с хлебом, патронами, топливом для самолетов, грузов ракет и бомб, с письмами и харчами, казарменными койками, швейными машинками, и снова с нурсами, эресами, керосином для МИГов - нитки, как называли эти колонны солдаты. Их жгли, долбили крупнокалиберными пулеметами, обваливали на них скалы, подкладывали под них фугасы. Кто ездил бронёй по дорогам, не забудет эти ржавые, окислённые ворохи искорёженного, смятого, продырявленного железа, речки с горящей нефтью, бронегруппы, замыкавшие на себе душманский огонь, водителей, из-за колёс рассылавших по сторонам бледные вспышки, и заставы, посылающие к месту стычки резервные бэтээры. У армии ведущей затяжную войну не одинаковая психология, не одинаковая мораль в разные периоды изнурительной долгой компании. Войска пересекали границу, уверенные, что их поход - благо для сопредельной страны, освящён долгом, этикой, традицией прежних походов. Войска, входившие в Турагунди и Хайратон, принимавшие караваи от смуглолицых, горбоносых стариков и цветы от белозубых юнцов, шли спасать революцию, защищать бедняков, отбиваться от грозного владеющего половиной мира соперника. Было удивительно, ошеломляюще после цветов и подарков получать вероломный выстрел в спину, удар гранаты в борт, подрываться на мине, находить товарища, изуродованного ножами, как кабанья туша. Сопротивление моджахедов, их ловкая, упорная, навязанная армии тактика порождали встречный отпор, ненависть и жестокость. Этот поход превратился в кровавую войну, требующую от солдат и офицеров предельного напряжения, полного использования военных средств. Духи применяли в войне китайский крупнокалиберный пулемет образца 1933-го года системы ДШК, эресы, английский горный миномёт, мины, стрелковое, а также зенитно-ракетное вооружение различных стран: Англии, Америки, Китая, Италии, Египта. С каждым годом мы всё более отдаляемся от событий минувших лет. Но не дают их нам забыть те, кто так и не вернулся домой, и те, кто, пройдя через её ужасы, переступил порог родного дома. Наша сегодняшняя боль - дань памяти всем тем, кто причастен к героической и трагической афганской войне, которая длилась в два раза дольше, чем Великая Отечественная. Её долго замалчивали. Дозировали по крохам правду о героях и потерях. Даже хоронить открыто и плакать над могилами сыновей не разрешали. Скупились на ордена и медали. Потом эта война прорвалась стихами и песнями, трагическими, героическими, светлыми и мужественными. Не профессионализмом они были ценны, прежде всего, а искренностью и пронзительностью. Сегодня мы их слышим. Они, как солдаты, вернувшиеся из боя, рассказывают Вам о мужестве и силе духа человеческого. 20 столетие часто называют бурным, жестоким, таким оно стало и для нашей истории. Война, так или иначе, задела каждое поколение, кто-то сражался с оружием в руках, кто-то провожал близких на войну, кто-то оплакивал погибших. Отсчёт мирным вёснам мы ведём с 9 мая 1945 года. Много это, или мало? Мало, если вспомнить, каким коротким был срок между первой мировой, началом второй, Афганской и Чеченской войнами. Много горя бед и страданий принесли нашему народу эти девять лет и пятьдесят один день жестоких сражений в чужом краю. Но и там, в далёком Афганистане, советские воины проявили свои лучшие человеческие качества: мужество, стойкость, благородство, героизм. В неимоверно трудных условиях боевой жизни, вдали от дома, ежечасно подвергаясь опасности, подчас смертельной, они сохранили верность военной присяге, воинскому и человеческому долгу. Профессионально и мужественно выполняли свой долг военные, гражданские и политические советники: офицеры разведки, армейские штабники и замполиты, милиция, партийные и комсомольские работники, учителя и врачи, агрономы и архитекторы, геологи и связисты, журналисты и строители. Около миллиона советских людей прошло через горнило Афганистана. Немало полегло их на той каменистой и выжженной земле: тысячи погибших и умерших от ран и болезней, сотни пропавших без вести. Чёрным, зловещим крылом ударила в окна матерей похоронка. Сколько выплакано слёз, сколько горя обрушилось на женщин в один миг. Но ни одна мать не сможет смириться со смертью сына. Она всю жизнь ждёт и надеется, а вдруг произойдёт чудо и на пороге появится сын, её родная кровинушка. Ждут своих любимых несостоявшиеся невесты. 15 февраля 1989 года последний бронетранспортёр с нашими воинами пересёк мост Дружбы через Амударью, по фарватеру которой проходит граница с Афганистаном. Замыкал эту огромную колонну командующий 40-й армией Герой Советского Союза генерал-лейтенант Борис Всеволодович Громов. 15 февраля 1989 года для многих стал днём, когда окончился счёт потерям наших солдат и офицеров. Тяжёлый, печальный итог. Много матерей и отцов не дождались своих сыновей, и не сказали они: “Мама, я вернулся, я жив”. Верные присяге, убеждённые в том, что защищают интересы Родины и оказывают дружественную помощь соседнему народу, они лишь выполняли свой святой воинский долг. А наша человеческая обязанность - хранить память о них, как о верных сынах Отчизны. Сражения кончаются, а история вечна. Вот и ушла в историю Афганская война. Но в памяти людской ей ещё жить долго, потому что её история написана кровью солдат и слезами матерей. Она будет жить в памяти сирот, оставшихся без отцов. Будет жить в душах тех, кто в ней участвовал. Поколение, опаленное её огнём, как никто усвоило военные и нравственные уроки той никем и никому необъявленной, героической и трагической Афганской войны. Ещё долго станут тревожить всех нас голоса погибших и живых участников Афганской войны. Эта война всегда будет жить в стихах и воинских песнях, напоминая о горе войны, о её трагизме и мужестве советского солдата. Мы ушли из Афганистана. Но не все пули извлечены. И эта рана заживёт нескоро. И мы обязаны протянуть руку помощи тем, кто честно выполнил приказ, и чтобы война для них, наконец, закончилась.
|
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
