|
07:51
Две такие разные войны
|
|
Скрипник Сергей Васильевич
Две такие разные войны 
Война – дело молодых, Лекарство против морщин… Дороги, змеясь по горным серпантинам и пересекая зигзагами пустыни Афганистана, ведут только в двух направлениях – от войны и к войне. Так гласит пуштунская народная мудрость, которой не один век. В год Змеи 1989-й, 15 февраля, Ограниченный контингент советских войск покинул территорию сопредельного государства, завершив тем самым девятилетнюю кровопролитную кампанию, которую СССР вел в своем южном подбрюшье за «торжество идей коммунизма и пролетарского интернационализма». В год Змеи 2001-й, 7 октября, по этой же скользкой, извилистой тропке сюда для «борьбы с международным терроризмом» вползли подразделения вооруженных сил 39 стран – членов Североатлантического альянса и их сателлитов в Восточной Азии, Австралии и Океании. Правильнее даже сказать не вползли, а влетели. Не имея возможности сухопутного вторжения, они принесли на эту землю «Несокрушимую свободу» на крыльях натовских бомбардировщиков и «геркулесов». И в первом, и во втором случае иностранное военное присутствие в Афганистане не превышало 100 тысяч человек. Но, по определению, это две войны являют собой совершенно разные подходы к решению существующих здесь проблем, невзирая на однозначность поставленной главной стратегической задачи – обеспечение контроля над важным геополитическим регионом, издревле считавшийся коридором между двумя основными цивилизационными составляющими современного мира – Западом и Востоком. Во всем остальном – ничего общего от планов на мирное время до людей, на плечи которых возлагалась военная миссия. Я сам попал в Афганистан за два дня до даты официального ввода ОКСВА 27 декабря 1979 года, когда мне едва минуло двадцать лет. Кто-то был немного старше, но большинство младше, и чем дольше я служил в составе Ограниченного контингента, тем разрыв в возрасте, понятное дело, увеличивался. К моменту моего возвращения в Союз, мне уже исполнилось двадцать четыре, а вокруг меня менялись молодые 18-19-летние парни срочной службы, направленные сюда сразу после «учебки». Военный городок №1 под Ашхабадом считался главным подразделением 61-й учебной мотострелковой дивизии – центром по подготовке военных специалистов срочной службы, которым после полугодичного курса обучения было заказано «форсирование Пянджа». «Правила афганской войны» армейский «молодняк», проще говоря, салаги также постигали в расположенных поблизости населенных пунктах Теджене, Актепе, Киши, а в целом вся эта «кузница кадров» именовалась «школой гладиаторов», то есть людей обреченных или же и того похлеще «адом на земле». Хотя, сказать по правде, подлинным адом для них, особенно тех, кто отлынивал от «учебы», становился потом именно Афганистан, где полученные во время классных занятий, на стрельбище, на полигоне, на полосе препятствий знания зачастую сходу необходимо было применять непосредственно в боевой обстановке. В принципе, в природных условиях, существующих в окрестностях столицы Советского Туркменистана, можно было организовать подготовку достаточно полноценного солдата, которому предстояло вести боевые действия в специфических условиях пустыни и гористой местности. Но этого все равно было недостаточно. Многим «гладиаторам» за полгода пребывания в ашхабадской «учебке» сподобилось несколько раз пострелять из автомата Калашникова, ручного пулемета, противотанкового гранатомета, дважды в месяц преодолеть полосу препятствий, столько же раз в условиях учебного боя прокатиться на бронетранспортере или БМП, и на этом его «ученичество» заканчивалось. А потом приходилось переучиваться в условиях военной реальности, которую преподносил нам Афганистан буквально с первых часов нашего пребывания на территории этой суровой и неприветливой страны. И если тебя не убило и не изувечило в первом бою, то, считай, что первый правильный урок ты для себя уже усвоил, и в будущем твои шансы выжить заметно возросли. В этом смысле, для нас молодых советских воинов, чей средний возраст колебался в пределах двадцати лет, Афганистан был не столько «школой мужества», как с нарочитым ложным пафосом его называла советская пресса той поры, сколько «школой выживания». По знаниям, приобретаемым в ней, для рядового солдата она была не меньше, чем военным училищем, а для офицера в должности не выше комбата – настоящей академией. Советскому воину-интернационалисту образца 1979-1989 годов такие бы условия ведения войны в Афганистане, кои сегодня предоставлены «защитникам» «несокрушимой свободы», и он бы чувствовал себя на ней достаточно вольготно. Ни тебе крупных военных операций, ни постоянных контактов с местным населением, настроенным по отношению к тебе преимущественно враждебно. Знай себе отсиживайся в окруженном тремя кордонами внешней обороны, осуществляемой афганскими подразделениями, изолированном от остального мира военном городке или, того лучше, в кабульской «зеленой зоне». Совершай короткие малочисленные вылазки, главным образом, в пропагандистских целях, чтобы продемонстрировать urbi et orbi(1) усердие и рвение, с коим натовская коалиция пытается изловить Осаму Бен Ладена и его сподручных. А если что не так, то вызывай авиацию и бомби всех подряд, не неся за свои действия никакой ответственности. А только знай выражать сожаление по поводу случившегося. Если бы дело для нас обстояло именно так, то Советский Союз не потерял бы 15 тысяч человек убитыми и пропавшими без вести и еще почти 54 тысячи увечными. Но оперативную ситуацию почти всегда диктовала поставленная перед армейским командованием ОКСВА главная политическая задача – всеми имеющимися средствами, в том числе и военными, поддерживать и обеспечивать построение в Афганистане бесклассового общества. Насколько она была высока и оправдана, судить не берусь. Считаю, это дело историков, причем, последующих поколений, когда споры вокруг этой больной темы улягутся и наступит время беспристрастного анализа. Но тогда приказы сверху, исходящие от высшего политического или военного руководства, даже самые дурацкие, не обсуждались. В ходу было расхожая формула умершего год назад генерал-майора Александра Ляховского, служившего в составе Ограниченного контингента и написавшего подлинный бестселлер «Трагедия и доблесть Афгана», которая крылатой фразой: «Если мне отдадут преступный приказ, то я его выполню, но потом буду себя презирать». Несмотря на то, что советскому агитпропу долгое время удавалось вводить в заблуждение общественное мнение страны, утверждая, что ОСКВА не принимает непосредственно участия в боевых действиях, а только своим присутствием оказывает моральную поддержку борющемуся афганскому народу и его вооруженным силам, воевать приходилось не вместе с новоиспеченными «побратимами по оружию», а вместо них. Буквально с первых дней после ввода советских войск «братскую армию» стали сотрясать мятежи и прочие возмущения. Едва минуло две недели после памятного дня 27 декабря 1979 года, как восстали казармы двух артполков 20-й афганской дивизии, и эти выступления нам пришлось подавлять большой кровью, фактически вступив в борьбу на два «фронта» – с одной стороны, с непримиримыми оппозиционерами-моджахедами, с другой, с правительственными инсургентами, которые легко поддавались разагитированию, и бунтовали с завидным постоянством. Так что выставлять их впереди себя не было никакого смысла. И как итог, в «топку» этой войны приходилось бросать своих «двадцатилетних». Масштабы боев, проводимых силами 40-й армии (основа ОКСВА) Туркестанского военного округа, не идут ни в какое сравнение с теми спецоперациями, которые натовские подразделения ISAF сегодня спорадически проводят в разных районах Афганистана, вот уже девять лет тщетно пытаясь ликвидировать базы и укрепрайоны движения «Талибан», созданным здесь террористом №1. За Бен Ладеном всякий раз охотится не более 150-200 спецназовцев, преимущественно американских. В то время как с 1980-го по 1987 год советское военное присутствие в Афганистане осуществило, по меньшей мере, семь вторжений в Панджшерское ущелье с целью вытеснить из него таджикских повстанцев Ахмад-Шаха Масуда. В них было задействовано по 6-10 тысяч солдат и офицеров, сотни артиллерийских стволов единиц бронетехники, десятки самолетов бомбардировочной и штурмовой авиации. Вся тяжесть подобных действий, конечно же, ложилась на плечи вчерашних выпускников ашхабадской «учебки». И во многом благодаря ним достигался и результат. Смею утверждать, что яркая звезда славы «панджшерского льва» Ахмад-Шаха, взошедшая на небосклоне афганского сопротивления, закатилась бы еще в первой половине 80-х годов, а возглавляемые им отряды полностью утратили бы боеспособность, если бы всякий раз после передачи ущелья под контроль правительственных войск он бы вследствие целой череды предательств вновь не просачивался в свою «вотчину» и не восстанавливал статус-кво, как территориальное, так и военное. А ведь были еще и другие крупные боевые операции – «Удар» в провинции Кундуз, «Шквал» в Кандагаре, «Гроза» в Газни, «Круг» в окрестностях Кабула и Логаре, «Залп» в Пактии, «Магистраль» по деблокированию города Хост, где главную миссию выполняла все та же «движущая сила». Солдаты срочной службы составляли основу двух так называемых «мусульманских батальонов», участвуя, в том числе, и в штурме резиденции Хафизуллы Амина – дворца Тадж-Бек, а также спецподразделения КГБ СССР «Карпаты». Значительную часть погибших при разгроме 1-го «королёвского»(2) батальона 682 мотострелкового полка в ходе Панджшерской операции 1984 года (до 87 убитых советских солдат и офицеров – точная цифра так и не была установлена) составили 18-19- летние парни рядового и сержантского состава. Во время учебной вылазки в кишлак Сангам в Мараварском ущелье, что в провинции Кунар, 1-я рота (Мараварская…)попала в засаду и была практически полностью уничтожена. Был убит 31 военнослужащий, из которых 29 – «срочники». Их ровесники выполнили боевую задачу во время операции «Магистраль» по прорыву к окруженному со всех сторон Хосту, когда в составе знаменитой 9-й роты 345-го отдельного парашютно-десантного полка двенадцать часов сдерживали наступление десятикратно превосходящего их по численности отряда моджахедов из спецназа «Черный аист» полевого командира Хаттаба (того самого, который впоследствии воевал и был уничтожен в Чечне) на господствующую высоту 3234 (из 39 оборонявшихся шестеро погибли, самому старшему не было и двадцати лет, 28 ранены, девять – тяжело). Несмотря на трудности, с которыми постоянно приходилось сталкиваться советским воинам во время афганской кампании, в том числе, и плохое управление войсками, приводившее подчас к напрасным потерям, в целом им удавалось решать поставленные боевые задачи. Смею утверждать, что за все девять лет активных действий мы не потерпели ни одного стратегического поражения, а тактические промахи высшего и среднего командного звена зачастую компенсировались подлинным героизмом наших ребят. В тяжелейших ситуациях они проявляли завидные примеры самопожертвования, и думали, в этом признавались после боя, в частности многие, мои подчиненные не о том, чтобы не погибнуть, а о том, чтобы выдержать натиск врага, не дрогнуть, не струсить, в конце концов. Все это я утверждаю, поверьте мне, без малейшего ложного пафоса. Все дело, как представляется в характере, который воспитывала в нас армия. Повторяю, многое в ней было не слава богу – и отсутствие дисциплины, и неуставные отношения и воровство, но все эти негативные проявления в душах и в натурах наших солдат убивал Афганистан. Но это согласитесь совсем иной тип убийства. «Школа выживания» оставалась «школой воспитания» если не и для каждого, кто прошел его суровыми дорогами, но во всяком случае для большинства. Тем, в ком Афган не истребил комплекс мерзавца, произрастающий, я уверен, в каждом человеке, мы, кто воевал честно, сегодня руки не протягиваем. Силясь вспомнить нечто подобное в действиях американцев и евроатлантистов в ходе осуществление «Несокрушимой свободы» и пытаясь найти сравнения, терплю неизменное фиаско. Аналогии в голову не приходят, ибо их попросту не существует в природе. Широко рекламируемая с марта 2002 года операция «Анаконда», как образец ведения масштабных боевых действий против террористических бандформирований «Аль-Каиды» не выдерживает никакой критики, тем более, что «показательное сражение» в долине Шахи-Кот в окрестностях Гардеза, административного центра провинции Пактия, закончилось полным конфузом. Стремясь решить стратегическую задачу по полному разгрому талибов силами двух американских батальонов (до тысячи стволов), рассредоточенных на большой территории, подразделения ISAF трижды в течение одного дня попадали в засаду в районе хребта Такур-Гар, потеряв один военно-транспортный вертолет и 10 военнослужащих убитыми, после чего спешно были эвакуированы из района боевых действий. Записывать себе такие «победы» в актив, по меньшей мере, грешить против исторической правды. Другой масштабной военной акции силам коалиции пришлось ждать целых пять лет. Весенним утром 6 марта 2007 года они начали наступление на позиции талибов в южной провинции Гильменд. Операция «Ахиллес» объединила под своими знаменами 4500 тысячи солдат и офицеров из британского, нидерландского, канадского и датского контингентов, а также тысяча представителей регулярной армии Афганистана. США формального участия в трехмесячном противостоянии не принимали, однако когда стали подсчитывать натовские потери в живой силе, оказалось, что среди 16 погибших военнослужащий Североатлантического альянса значились два американских инструктора, которое неизменно контролируют участие всех боевых действиях союзников, сомневаясь в их достаточной боевом потенциале и вообще способности самостоятельно решать тактические задачи, не говоря уже о стратегических. Перед каждой своей вылазкой в Афганистане, а именно это сегодня самый распространенный способ ведения войны, к которому прибегает командование коалиционными силами, формулируются так называемые «гуманистические задачи», которые ставятся в виде достижения конечной цели. Как заявил накануне операции возглавлявший ее голландский генерал-майор Тон ван Лоон (в ходе ведения боевых действий он был снят, как не справившийся и заменен британским генерал-майором Джеком Пэйджем – прим. авт.) данная «долгосрочная инициатива имеет важнейшее значение для восстановления многоцелевой плотины Каджаки и ее энергетического блока, развития водоснабжения населенных пунктов, реабилитации ирригационной системы на аграрных землях и снабжения электроэнергией местных жителей, промышленных и коммерческих объектов». На самом деле во главу угла всех усилий ставилась банальная месть (не буду отрицать, что в какой-то момент афганской кампании 1979-1989 годов и мы перешли некий психологический барьер, совершая кровопролитные рейды исключительно для того, чтобы отомстить за своих погибших товарищей). За три месяца до развернувшихся здесь событий талибы захватили город Муса-Кала и наступление «Ахиллес» в Гильменде ставило перед собой задачу выбить их из этого стратегически важного населенного пункта без того, чтобы думать о водоснабжении, ирригации и электричестве для местных жителей. Сегодня военный эксперты, оценивая результаты этого евро-атлантического удара на южном направлении, утверждают, что само название для операции было придумано неудачно. В нем просматривается очевидная уязвимость. Античный герой Троянской войны Ахиллес, обладая богатырской силой и говоренный от ударов мечей и попаданий дротиков и стрел, имел одно слабое место – пятку, за которую держала его мать, когда омачивала в водах священной реки Стикс. В нее он и был, в конце концов, сражен стрелой Париса. Так вот, вся операция «Ахиллес» по сути была «ахиллесовой пятой» иностранного военного присутствия в Афганистане в нынешнем его формате, лишний раз доказала то, что большинство коалиционных союзников Вашингтона, которых тот взял в свой военный обоз – обуза, которая отнюдь не решает существующие военные проблемы, а напротив, создает дополнительные. «Ахиллес» так и не выполнил главной поставленной перед ним задачи, вследствие чего многие летописцы «Несокрушимой свободы» опускают ее в своих военно-исторических обозрениях. Город Муса-Кала за почти три месяца боев так и не удалось взять штурмом. После 30 мая 2007 года, когда был принято свернуть операцию, талибы держали оборону еще полгода – до середины декабря, когда их оттуда вытеснили все те же американцы. Да и то это был временный успех. Натовская машина в Афганистане к тому времени буксовала всеми колесами. Летом 2008 года «учащиеся медресе» начали полномасштабное наступление в Вазиристане на юго-востоке страны. Итогом боев стали крупнейшие потери НАТО с момента начала вторжения в октябре 2001-го. За год, начиная с первых боев в провинции Кунар, погибло более 700 военнослужащих альянса и их внеблоковых союзников. После этого общий контингент был расширен до 114 тысяч человек, из который 84 тысячи сегодня составляют собственно силы ISAF плюс 28 тысяч американских военнослужащих, которые в них не входят. Но перелома в картину противостояния это пока не внесло. И не внесет, уверены военные аналитики, причем не только независимые, но и, в первую очередь те, кто вынужден отслеживать ситуацию из штаб-квартиры Североатлантического альянса в Брюсселе. Теперь самое время сделать один назидательный вывод. Эта война, которая продолжается и по сей день, по всем законам военного жанра должна была стать более успешной для сил вторжения. Ведь ее ведут не двадцатилетние пацаны, которым сказали что надо сражаться за идею победы коммунизма во всем мире и не преследовать какие-то личные цели и выгоды. Так было на этой земле и тридцать, и двадцать лет назад. Но сейчас на смену юношеской романтике (которая, возможно, и неуместна, когда речь идет об организованном разрешенном массовом убийстве людей, каковым является любая война, но таков был общий настрой многих наших двадцатилетних) пришел «здоровый прагматизм» 30-35-летних взрослых мужчин, профессионалов военного дела, за плечами которых опыт ведения боевых действий в горячих точках планеты в составе различных «миссий», а не ашхабадская «учебка» с неизбежной необходимостью потом переучиваться в условиях реальных боевых действий. Военнослужащий НАТО, оказавшийся в Афганистане, безусловно, обуян корыстью, стремиться заработать на этом. Он слишком зависим от желания наполнить свой кошелек, а в итоге воюет за кошельки толстосумов, полагая, что и ему от этого что-то перепадет. То есть эту войну по всем показателям уже можно считать массовым кровопролитием, не считаясь с потерями противоположной стороны, за конкретные экономические интересы. Прикрываясь лозунгами обеспечения глобальной безопасности, Соединенные Штаты Америки и Евросоюз, а в интегральном смысле, НАТО осваивают, таким образом, пространства Среднего Востока, борются за контроль над этим участком исторического Великого шелкового пути вовсе не для того, чтобы восстановить традиционный способ поставки коконов гусеницы-шелкопряда из одной части Евразии в другую. По замыслу вашингтонских и брюссельских стратегов, территорию Афганистана с севера на юг должны пронизывать коммуникации, которые позволят доставлять энергоносители в противоположную от России сторону. Гипотетические нефтяная и газотранспортная системы, которых пока нет и в помине в связи с непрекращающейся здесь войной, призваны связать богатые горючими углеводородами территории бывшего Советского Туркестана с портами на побережье Аравийского моря, а если удастся решить проблему «иранского терроризма» по афганским и иракским клише, то и в акватории Персидского залив, даже если всю добываемую в вышеназванном обширном регионе нефть придется транспортировать танкерами и создавать здесь предприятия по производству сжиженного газа. Еще одна сверхважная задача, которую попутно должна решить «Несокрушимая свобода» (кто забыл, напомню, что так называется военная операция ISAF), обеспечиваемая в предгорьях Гиндукуша штыками Североатлантического Альянса. В недрах Афганистана сосредоточено немало полезных ископаемых, но их разработка ограничена. Здесь имеются большие запасы таких важных энергоносителей, как нефть (Сари-Пуль), природный газ (Шибирган), каменный уголь (Каркар, Ишпушта, Дарайи-Суф, Карох). На севере страны установлены значительные соленосные месторождения близ Таликана. У Анахоя и в других местах добывают каменную соль. Имеются промышленные залежи медных (южнее Кабула), железных (севернее и западнее Кабула), бериллиевых (севернее Джелалабада), марганцевых, свинцово-цинковых, оловянных руд. Афганистан славится залежами высококачественного лазурита (на северо-востоке страны в бассейне реки Кокчи). Имеются россыпные месторождения золота. Возможна добыча высококачественного мрамора, талька, гранита, базальта, доломита, гипса, известняка, каолина, асбеста, слюды, аметистов, яшмы. Панджшерскую долину, за которую нам пришлось воевать практически всю девятилетнюю кампанию, американцы основательно зачистили от мятежных элементов, фактически превратив ее в «зеленую зону». Почему? Потому что согласно данным геологоразведки (советской, хочу заметить) здесь определены значительные залежи изумрудов и других драгоценных камней. В случае успеха «Несокрушимой свободы», который, по сегодняшним оценкам положения дел, весьма сомнителен, будущее этой орографической зоны – бесчисленные алмазные копи. Все это, стоит заметить, может со временем действительно превратиться в дармовые ресурсы для экономик ведущих стран НАТО, расширяющих здесь в последнее время свое военное присутствие, невзирая на очевидные военные неуспехи стран так называемой «коалиции». Автохтонов природные богатства принадлежащих им по воле всевышнего гор, похоже, не интересуют, а вот США и их стратегические союзники не прочь прихватить себе сей лакомый кусочек. Загвоздка лишь в том, что жестокое вооруженное противостояние в Афганистане никак не хочет сходить на нет, а это делает все усилия по добыче и геологоразведке сокровищ подземных кладовых практически невозможными. Ни одна западная нефтяная или горнорудная кампания не пришлет сюда своих специалистов в страну, где жизнь человеческая сегодня гроша медного не стоит. Есть опыт подобного рода деятельности транснациональных корпораций в других нестабильных странах, например, в Нигерии, где иностранцев постоянно берут в заложники, требуя за них баснословные выкупы. Если тамошние боевики не добиваются требуемого денежного «отката», то пленников беспощадно убивают. В Афганистане, уверены политические аналитики, подобная «тенденция» проявилась бы со стократным увеличением, и фирмы, решившиеся осваивать недра этой страны, рисковали бы при таком неблагоприятном развитии ситуации разориться только на компенсационных выплатах за утраченные жизни. Третья грандиозная «стратегическая» проблема, решаемая в рамках так называемой «Несокрушимой свободы» в сравнении с двумя предыдущими – не какие-нибудь там прожекты на будущее, а самая что ни на есть печальная реальность афганской войны. Силы ISAF призваны осуществлять контроль над производством наркотиков, которое во все времена считался традиционным промыслом афганских дехкан. Иначе, как странными их действия не назовешь. На словах США выступают против происков наркомафии в планетарном масштабе, в частности, поощряют проамериканское правительство Колумбии в их борьбе с местными партизанами-коммунистами, которые на занятых ими территориях располагают крупнейшими в Латинской Америке плантации «коки». Но наличие наркотического рая в непосредственной близости от бывших советских республик Средней Азии и Казахстана, граничащего с самым уязвимым в смысле охраны южным подбрюшьем России, похоже, нынешних «демократизаторов» Афганистана особо не интересует. Если при талибах в 1999 году здесь было произведено, согласно экспертным оценкам, 4565 тонн опия-сырца, то в 2007-м этот показатель вырос до 8200 тонн. Вот и выходит, что за время установления в стране демократического порядка кустарный выпуск опиатов и героина увеличился минимум в 1,8 раза. Страна вышла на второе место в мире после Марокко по производству марихуаны и гашиша, а на «потайных» складах, о местонахождении которых известно каждому ребенку, согласно данным ООН, на случай неурожая мака хранится, по меньшей мере, тысяча тонн чистого героина, формируя что-то вроде «государственного резерва» или «стабилизационного» фонда. Есть данные, что от афганского «грязного» героина афганского в России ежегодно гибнет вдвое больше людей, чем погибло советских солдат за всю почти десятилетнюю войну в Афганистане. Распределение поставляемого из-за Пянджа дурмана таково: в Европу и соседние азиатские страны уходит по 30 процентов «традиционного урожая», остальные 40 % — в Россию. Иными словами, все эти устремления коалиции далеки от альтруистических намерений восстановить мир и демократию, накладывают отпечаток, в первую очередь, на моральную сторону вопроса, выказывают истинный интерес вовлеченных в конфликт стран к решению афганской проблемы. Итак, подводя некоторый итог вышесказанного, выделим для себя следующее. Афганистан сегодня приводится в приемлемое «цивилизованное» состояние военным вмешательством, в котором, по данным на 4 декабря 2009 года, помимо США (68 тысяч стволов) участвуют Великобритания (10 тысяч), Германия (4.250), Франция (3.070), Канада (2.830), Италия (2.795), Нидерланды (2.160), Польша (2.035), Австралия (1.550), Испания (1.068). Остальные 29 стран направили своих солдат, что называется, по мелочевке. Многие из них, участвуя в военной операции НАТО, не являются членами Североатлантического альянса. Ни при каких обстоятельствах не будет жертвовать собой, если смерти можно будет избежать. Это в голливудских пропагандистских фильмах нам рассказывают басни про то, как отважные янки, в широком смысле, натовцы совершают дерзкие акции по спасению попавших в беду «своих». Во всяком случае, таким образом, явно преувеличиваются возможности и результаты подобного рода операций, берутся «целлулоидные реванши» за поражения в условиях объективной реальности. Что касается автохтонов, то их жизни для «освободителей» и «демократизаторов» вообще ничего не стоят. Поэтому натовские подразделения, расквартированные в кабульской «зеленой зоне», зачищенной по периметру на километр, и изолированных армейских городах, не участвуют в постоянных боевых действиях, как это вынуждены были делать мы, совершают редкие вылазки, в ходе которых никакие успехи, как правило, не достигаются. Страх прямого вооруженного контакта с талибами или моджахедами и уже привел к тому, что основой боевой тактики ISAF в Афганистане стали авиационные удары, с 2008 года осуществляемые в рамках операции «Небесный кулак», которые даже с большой натяжкой нельзя точечными, поскольку они поражают не столько непосредственных участников противодействия натовскому военному присутствию, сколько свадебные и похоронные процессии, толпы страждущих получить гуманитарную помощь, просто скопления мирных жителей, чья массовая гибель от воздушных атак вызывает в Вашингтоне только глубокое сожаление без малейшего стремления привлечь к ответственности виновных. Предмет особой гордости, что международные силы НАТО потеряли пока в этой войне убитыми немногим более полутора тысяч своих офицеров и солдат, что на порядок ниже советских потерь, уже в этом году будет сведено на нет. Сопротивление постоянно нарастает. Если в позапрошлом году афганский «мартиролог» ISAF составили 286 военнослужащих, то в прошлом, 2009-м, число погибших военных Североатлантического альянса возросло до шестисот. После того, как в 2007 году здесь в пропагандистских целях отслужил несколько месяцев будущий принц Йоркский Гарри Виндзор, афганские партизаны открыли настоящую охоту на служащих британского контингента, практически удвоив список траурный список солдат Ее Королевского Величества, павших на этой войне. Разница, которая, как известно, познается в сравнении, способствовала возникновению парадокса. «Свободолюбивые» афганцы, столкнувшись с поведением натовцев, в последние годы испытывают некоторую ностальгию по «шурави», как нас принято называть там, «за рекой». Теперь они вынуждены признать, что советское вторжение было не таким уж и страшным, поскольку СССР на их земле не только воевал, но и строил больницы, школы, гидроэнергетические сооружения, ирригационные системы, мечети, а эти только разрушают да закрывают глаза на трафик наркотического зелья в другие страны. Безрезультатность нынешней афганской кампании и неизбежность позорного ухода с территории оккупированной страны прекрасно осознают сегодня и в США, и в Европе. По сути, все, что делается сейчас в ходе операции «Несокрушимая свобода», сводится к тому, чтобы оттянуть время неотвратимого «исхода», полагаясь на чудо. В определенном смысле эти упования сводятся как раз к тому, что в конфликт удастся вовлечь Россию, чей афганский опыт очень ценен в условиях обострения ситуации и безысходности, в которой оказался Запад, пустившись на очевидную авантюру в Афганистане. Разговоры на эту тему, которые велись в кулуарах, породили шутку, почему янки в окружении четырех десятков сателлитов никак не могут сломить сопротивление афганских повстанцев. Их морпехи – герои многих «целлулоидных реваншей», утверждают острые языки, конечно, проходили профессиональную подготовку где-нибудь в Форт-Брэгге или на Гуантанамо, но у них не было такого замечательного заведения, как ашхабадская «учебка», где бы их живо научили бы воевать. На сегодняшний день заключен ряд соглашений, в частности, Кремль взял на себя обязательства обеспечить в своем воздушном пространстве коридоры для пролета натовских «бортов» до афганских аэродромов или аэродромов «подскока» на территории третьих стран. Правда, вместо 4,5 тысяч запланированных в 2009 году полетов пока состоялся только один – презентационный. Видимо, Россия неплохо усвоила уроки «двойных стандартов», которые используют в отношении нее Вашингтон и Брюссель, и платит им теперь той же «звонкой» монетой. Что касается последней идеи, часто озвучиваемой в прошлом году, то ведущие российские политики высказались однозначно, что советские военнослужащие больше в Афганистане воевать не будут. Принятие иного политического решения означало бы, что Москве вновь пришлось бы отправлять туда двадцатилетних парней, сверстников тех, кто когда-то решал боевые задачи в составе ограниченного контингента советских войск в ДРА, а последние полтора десятилетия участвовал в двух чеченских кампаниях. В условиях, когда неуспех всего натовского предприятия под прикрытием «Несокрушимой свободы» идти по пути Боснии и Герцеговины, Македонии, Исландии, Ирландии, Украины, введшие в Афган свои «ограниченные контингенты» по 10-30 человек для поддержки американских «демократических устремлений», было бы для России нелепым и даже глупым шагом. Итожа мысли, высказанные мной в данной статье, хочу также отметить следующее. На границе двух веков и тысячелетий Афганистан пережил две кровопролитные войны, каждая из которых длилась (одна до сих пор продолжается, но ее фиаско уже мало у кого вызывает сомнения) девять лет и стоила отсталой горной стране минимум по одному миллиону жизней. Но все равно это были две разные войны, с разными стратегическими задачами и разными движущими силами. Во главу угла советской кампании 1979-1989 года ставились идеалы, пусть даже и осуждаемые частью сообществ, составляющих сегодня постсоветское пространство, а «Несокрушимая свобода» под прикрытием борьбы с международным терроризмом пыталась воплотить в жизнь некоторые глобальные экономические идеи, плодотворность которых в сложившейся сейчас в Афганистане представляется весьма сомнительной. История, как мне представляется, уже вынесла оценку этим событиям. Если опираться на мнение большинства людей, населяющих нашу планету, в обоих случаях она негативная.
Виктор Цой. «Звезда по имени Солнце». |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
