|
05:06
Я убит в Афганистане.
|
|
Кудайберды Оспанов
Я убит в Афганистане.  ( записки солдата)
Моим однополчанам, погибшим и живым, посвящаю.
Предисловие Оглядываясь назад, думаю, что армия - это самое яркое, самое тяжёлое, самое значительное, что было у меня в жизни. Демобилизовавшись, в мирной жизни, временами ловлю себя на мысли, что до сих пор меня не покидает ощущение: всё происходящее после службы - это не « по-настоящему», это хороший сон, сказка или добрый мультфильм. Всё совершается легко и просто, поэтому всё не настоящее. Это ощущение появилось, как только наш ТУ-154, рейсом Кабул – Ташкент, с «дембелями» на борту, в начале ноября 1982 года, приземлился на аэродроме в Ташкенте. Дома!!! Всё последующее можно выразить одним словом: эйфория! Она иногда сильнее, иногда слабее, но присутствует всегда, в каждом слове, в каждом поступке, в каждом шаге, в каждом вдохе и выдохе, в каждом ударе моего сердца! В первые дни после «дембеля», «на гражданке», меня шатало от счастья! Замкнувшись в себе, я стал немногословен и тих.Написал я эту книгу потому, что не мог не написать. Не претендуя на особую художественность и глубокомыслие, рассказываю о том, что пережил. В основном про службу в армии. Я совершал легкомысленные поступки, впоследствии сожалея о них. Приходила мысль, что если бы поступил так, а не наоборот, то всё было бы гораздо лучше. Лучше… Хуже… Какова истинная цена наших поступков? Я не знаю ответа на эти вопросы… Мы часто ошибаемся, определяя цену чему-либо. Кто может ответить, сколько стоит глоток воды? Умирающий в пустыне от жажды, назовёт тебе верную цену! Окружённый врагами солдат знает цену пачки патронов и силы духа своего товарища. Тридцать лет не могу забыть вкуса глотка воды из фляжки, которую протянул мне Шкутник Лёня: – На, Оспаныч, попей! Он отдал мне глоток своей жизни. Воды было на донышке! Целый день мы шли без воды… Это не повесть, не рассказ, не роман. Это мысли, отрывки моих воспоминаний, всё то, что я видел и пережил в Афганистане и впоследствии - на «гражданке» . Это вся моя беспорядочная жизнь. Несомненно, она имеет для меня ценность. Возможно, то, что я описываю, покажется кому-то несправедливым и однобоким. Не спорю! Ведь наша жизнь - это то, что мы о ней думаем! У каждого свой взгляд на эту непонятную «афганскую» войну. Я не обладатель истины в последней инстанции, не описываю всю войну как документалист. Я рассказываю о своей войне . Простым солдатом, потом сержантом, за полтора года я прошёл с автоматом в руках и рюкзаком за спиной много километров афганских гор. И если мерить не километрами, а глотками воды из протухших луж, невесомыми шагами по заминированной тропе, ненаписанными мне, и поэтому неполученными мной письмами, то это - целая жизнь! И взглядом этого солдата я смотрю на это. И до сих пор я так вижу жизнь! Я пишу, как было на самом деле. В этой книге много субъективного, и, если осмелюсь назвать достоинство - это то, что всё здесь реальное. Изменил я лишь некоторые имена и факты. Что касается нецензурщины в моих записях, то может меня немного извинит то, что я хотел показать всё так реально, чтобы человек, читающий эти строки, окунулся в атмосферу времени и места, где это происходило и как происходило. Уверяю вас, что командир взвода десантников в бою произносит слова и действует как боевой механизм, чем и отличается от преподавателя словесности в учебном заведении.
И судья говорит, что дело в законе А священник - что дело в любви Но в сверкании молний становится видно: У каждого руки в крови! ( Умецкий., Бутусов) Наконец-то они меня сюда загнали… Или поместили?.... то-есть, я сам поместился. Всепроникающий как дым, здесь витает страх. Я всматриваюсь в зеркало, в маленькое зеркало, пытаясь узнать своё лицо и… с трудом узнаю… Я ещё способен анализировать… Ещё способен…. Спосо… В зеркале - красное лицо! Лицо человека в огромном напряжении, внимательный взгляд испуганных глаз постепенно становится бессмысленным. Во рту кляп – мяч для пинг-понга, плотный и твёрдый, как деревяшка. Я осознаю, что укол начал действовать. Мне становится хорошо- хорошо, исчезает страх, начинает нравиться всё. Здесь много таких, как я, и я среди них! С облегчением вижу несколько симпатичных женских лиц. Инстинктивно тянусь к ним. Я подхожу и присаживаюсь рядом. Одна, заступаясь за меня, говорит врачам: - Не трогайте его! Что вы хотите с ним сделать? Белый халат отвечает: - Ничего! Но от белых халатов исходит молчаливая угроза. Особенно коварно выглядит этот, стоящий впереди, полулысый. Я оглядываюсь и говорю: - Я знаю! Теперь они хотят удавить меня! Удавить! Девушка, защищавшая меня, говорит врачам: - Под суд пойдёте! Мы всё видели!... Тёмная-тёмная ночь… Группа всадников в чёрных длинных одеждах в ночи, и я среди них. Быстро и странно-синхронно скачем на чёрных конях. Нас преследуют другие всадники. Плотной толпой мы очень быстро движемся по дороге… И нас своим безмолвным покрывалом поглощает чёрная ночь. Меня обволакивает блаженство. Я всех люблю. Я в толпе идиотов! Ещё осознаю это, но желание сопротивляться исчезает. Мне все и всё нравится. Появляется мысль: Зачем бороться и сопротивляться? Успокойся! Ведь в сущности, весь мир – это большой сумасшедший дом! Блаженствуй! Кто меня сюда поместил? Я сам! Я искал это место! Я его нашёл! Здесь хорошо…. Мне сделали укол, всё поплыло и мне хорошо. Но в глубине сознания, не умирая, теплится мысль: «Это временно!», «Я выберусь!» На гражданке я уже два месяца. Здесь всё по-старому. Только вот… в начале ноября умер Брежнев. Вчера получил письмо от Сериккалиева Серикхана. Обратный адрес знакомый: Полевая почта, в/ч 93992, 1-ая ДШР. - Сообщаю тебе грустную весть, - писал в конце письма мой земляк, - в прошлом месяце, в одном бою погибли Ваня Харчук, Голендухин Коля и ротный Румянцев. 2-ое мая 1982 года. Афганистан Беру патрон 7.62мм., расшатав пулю, выдёргиваю её из гильзы, высыпаю порох. В пустую гильзу помещаю свёрнутый в трубочку клочок бумаги, на которой мои данные, записанные моей рукой, фамилия, имя, отчество, домашний адрес, группа крови. Сплющиваю гильзу с открытой стороны и - медальон готов! Таких медальонов нужно два. Один вшивается в верхней части маскхалата, другой – в нижней части штанины. Медальоны эти нужны для опознания, в случае изуродования при ранении, например, при взрыве. Не по себе как-то… будто яму копаешь себе для могилы. - Не бойся! Это так…. на всякий случай! – говорю себе… - …не нужен мне такой медальон! Не буду вшивать… Перед серьёзными операциями заставляют нас готовить такие медальоны….- Говорю вам: война – сестра печали
И многие из вас не вернутся под сень кровли своей, Но идите! Ибо кто, кроме вас, оградит землю эту?... Эпикур. Афганистан, 3 мая 1982 года. Ущелье Панджшер - (Пять Львов) Как смертельно раненый птеродактиль, Ми-8, метнулся в сторону и, заваливаясь на правый бок, полого пошёл к земле. Внутри вертолёта всех бросило к стене, я ударился головой о большой жёлтый бак с горючим. По салону летали наши рюкзаки, ящики с «сухпаем» и незакреплённое оружие. Правый борт пробила очередь из ДШК. В грохоте двигателя дырки от пуль появились почти беззвучно, по форме - как раскрывающиеся лепестки цветов. – Пи…ц !!! Собьют!!! – сверкнула мысль… и уже не уходила. Пацаны, кто плохо держался, валялись на полу. Вцепившись рукой в какую-то железку возле иллюминатора, я глазами лихорадочно искал под собой землю. Пилот сумел выровнять машину и тут же бросил её в другую сторону. Секунду мой иллюминатор смотрел в небо, оттуда, с неба, пятнистая пара «крокодилов», опустив носы, ринулась вниз, изрыгая ракеты. Радостью полыхнуло в сердце: Они нас спасут!... Диким криком, не слыша своего голоса, заорал: - Дааа-а-в-а-й … б..дь… давай!!! Открылась дверь пилотов, шатаясь, правое плечо и бок залиты кровью, вывалился один в бронежилете, оглядел нас безумным взглядом, открывая и закрывая рот в крике: - Пулемёты!... не сесть …есь!.. дальше!... Он кричал ещё что-то, но ничего не было слышно, вертолёт рыскнул в сторону, лётчик упал, цепляясь рукой за воздух и заполз в кабину. От этих дьявольских качелей кишки поднимались к горлу, в животе тянула пустота, волосы под каской встали дыбом. Кррр-ак!....... Кррр-ак! Это наш «МИ-8» ударил ракетами. Внизу, на зелёной клетке поля, бесшумно вспучились две чёрные ямы. - Куда стреляет?!... Пулемёт не там!!! Замечаю за собой раздвоение сознания при сильной опасности - вижу себя со стороны, как в кино. В этом состоянии память фиксирует иногда малозначительные детали: раненый пилот кричит беззвучно, я смотрю на его бронежилет и думаю - «Какой классный у него «броник!», как у древних рыцарей - закрывает плечи по локоть… и всё равно не спас…» ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА, ИЗ ДОКЛАДА КОМАНДУЮЩЕГО 40-ой АРМИЕЙ министру обороны СССР т.Устинову Д.Ф.……………. СРОЧНО… СЕКРЕТНО: «3-го мая 1982 года, в 5.часов 00минут, началась армейская операция по вытеснению боевых отрядов мятежников из Панджшерского ущелья, Демократическая Республика Афганистан., и установлению контроля над ущельем сил Народной Армии Афганистана. По предполагаемым базам противника были нанесены бомбовые и ракетные удары истребителями-бомбардировщиками СУ-17…. Для дальнейшего развития успеха высажены десантно-штурмовые группы на вертолётах, введены бронегруппы в составе…………………»  |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
