|
05:00
Мусульманский батальон
|
| Соколов Андрей Ревович 3-я рота. Мусульманский батальон Предисловие С западной стороны афганский город Джелалабад подпирает горный хребет Сиахкох. Мощным клином он разбивает Парачинарский выступ и замирает перед красотами древней долины, умиротворенный журчанием двух тонких рек: реки с мутно-зеленой водой - Кабул, правого притока Инда, и реки с мутно-рыжей водой - Сурхруд (Красная река, перс.), небольшого притока по равнинным меркам. У самого города их яркие голоса сливаются, затихают и серым эхом уплывают в сторону Пакистана. На наших картах образца 1942 года в районе горного хребта Сиахкох можно было найти три обозначения "Торгар" ("Черная гора", перс.) с разных сторон. Снега там почти не было, а вот "духи" и их караваны из Пакистана шли постоянно. Для простоты весь этот враждебный район мы называли - Черные горы. 27 января 1987 года в Черных горах брали базу Умара. Кто точно скрывался под этим именем - знали только советники КГБ провинции Нангархар. Основной удар отводился третьей роте Джелалабадского батальона (154 ООСпН, Мусульманский батальон) так как там были офицеры с опытом захвата укрепрайонов противника в Гоште и Карере. 15 января 1987 года президент Демократической Республики Афганистан Наджибулла в одностороннем порядке объявил перемирие, по которому вооруженные войска на территории страны не имели права вести боевые действия в кишлаках. А бандгруппам и их главарям, добровольно перешедшим на сторону правительства, выплачивались крупные вознаграждения. Мы называли их "договорными бандами". В двадцатых числах января одну из таких банд численностью двадцать восемь человек привел и сдал в Джелалабаде главарь Зиятулла. Нам его представили как заместителя командующего Торгарским фронтом, то есть все духи в Черных горах, по меньшей мере, должны были с ним считаться. Он и его младший брат Бейтулла заметно выделялись на общем фоне обычных афганцев - жителей провинции Нангархар. Это были дородные пуштуны с ухоженными волосами, в дорогой одежде, больше похожие на лидеров богатого клана из Пакистана, чем на обычных местных "душков". Явно, они были ни пешки, но какой была истинная причина их перехода на сторону правительственной власти, командование батальона не знало. По нашей версии, в Черных горах у них появился конкурент - главарь Умар, получивший в начале года в Пакистане крупную сумму денег на создание учебно-тренировочного лагеря. Возможно, деньги стали основной причиной вражды между главарями. Так или иначе, но наши командиры, с подачи советников госбезопасности, решили воспользоваться внутренними распрями противника и уничтожить лагерь, в который, по некоторым сведениям, "даже прилетал вертолет с территории Пакистана". Хотя последняя информация не нашла подтверждения и была больше похожа на "набивание цены". Передовой отряд План был реальный. К пяти часам утра (время "Ч"): - 2-ая рота должна была занять горки с Севера над духовским тренировочным лагерем и обеспечить надежное прикрытие. - 3-я рота - подойти на расстояние огневого поражения палаток противника под кишлаком Насир. Началом операции должен был стать захват пулемета ДШК на высоте между кишлаками Кала и Бетанигангай, который прикрывал базу с Запада. Далее три группы 3-ей роты должны были уничтожить лагерь противника в направлении Насир, захватить склад с оружием и отойти под прикрытием огня 2-ой роты. Для уничтожения расчета ДШК из состава третьей роты был выделен Передовой отряд под командованием старшего лейтенанта Геннадия Удовиченко. В него вошли остатки 131 разведгруппы Виктора Абрамова, три разведчика 132-ой группы, два афганских проводника и переводчик роты, всего: 13 человек. От 17-ой сторожевой заставы, что стояла напротив кишлаков Ширкундубаба и Шахидан, 100-ый отряд специального назначения в составе двух рот ушел под вечер на Юг в Черные горы. Два пуштуна: наводчик из "договорной банды" Бейтулла и, приставленный к нему афганский агент безопасности Хаким, должны были по обходному маршруту вывести разведчиков в самое логово врага - на плоскогорье к учебно-тренировочному лагерю главаря Умара. Был и более короткий путь - через кишлаки: Льязхейль, Зангар, Кала, развалины которых остались только точками на карте. Но эта тропа была "духовским Бродвеем", и встреча на маршруте с ее завсегдатаями была гарантирована. Поэтому проводники заломили ночью по горам "восточный крюк" через кишлак Сирвак. По сведениям агентуры, тренировочный лагерь со всех сторон был окружен горами и находился в чаше между кишлаками Насир, Харвале и Нава. Напрямую по бумаге до духовской базы было километров двенадцать, и девяти часов ночного времени, по всем прикидкам, было достаточно, чтобы выйти в горах на исходные позиции перед началом операции. Передовой отряд из тринадцати человек в пути был головным дозором. Следом шла 3-я рота с командиром Николаем Пархоменко, далее 2-ая с комбатом майором Владиславом Гилучем, и зам ком роты Евгением Никоновым, в замыкании - тыловое охранение Александра Чихирева. Весь отряд насчитывал около ста бойцов. До развалин Льязхейля, у подножия Черных гор, дошли быстро. Движение стало выравниваться, дыхание приобрело походный ритм. После первой горки проводники стали забирать левее - начался бесконечный монотонный подъем. Третьим после проводников в Передовом отряде шел переводчик Ахмад, в шапке "Нуристанке", со скрученными полями, и в духовской накидке, специально припасенными для такого случая, он держался ближе к афганцам. Силуэты этой троицы должны были ввести в заблуждение всякого встречного. Ночью бритого лица видно не было, и такой прикид давал шанс выиграть время, хотя конечно: - Форма противника на советском офицере - это прямое нарушение конвенции о военнопленных, - смеялся комбат Гилуч, но до реального запрета дело не доходило. Во время длительных ночных переходов и на коротких привалах в сознании людей проплывали разные мысли. Иногда длинные и связанные, иногда короткие и сумбурные, они помогали разведчикам избавиться от навязчивого фатализма, от той неизвестности, которая впереди ждала каждого, и не всегда зависела от человека. Шли молча, каждый думал о своем: - Все-таки идти в дозоре легче и спокойнее, чем в основной "веревочке", впереди тишина и сзади шагов не слышно... - Вчера обмывали ордена: "Красные Звезды" в стакане заливали пакистанской "Столичной водкой". В Пешаваре уже наверное кто-то себе целое состояние сколотил на Советских наградах. Проставлялись: ротный Пархоменко (ему уже 30) и Витька Абрамов (у него уже вторая "Звезда", ему 22 года.) Во-истину: месяц - за три! Начальник связи Саша Иванов подогнал спиртику. С "ежевичной Доной" (югославский компот в бутылках) потянет. - Первый выход после мед роты. На водочку вчера старался не налегать, чтобы сегодня не "сдохнуть" (сленг, на тяжелом маршруте, после болезни, если кто-то не мог идти, его тащили, забрав все снаряжение, никто не хотел оказаться на этом месте, но с каждым могло случиться,). - Как там они сегодня тащатся по горам... - А на первой войне (20 сентября 1986 года) по этой самой тропе перед Льязхейлем шли "бородатые" (духи), впереди около восьми их было, ничего не подозревали. Уже небось обрадовались, что 17-ый пост преодолели, до гор - рукой подать... Взрыв Мон-50, шквальный огонь и все, поминай как звали... Наводчики опять о чем-то тихо перешептываются, ничего не разобрать. Не верю я этим "договорным бандам", да и никто из наших не верит. Переметнулись на недельку, "пайсу" получили, а дальше куда - обратно в Пакистан, или они думают, что им каждый месяц такие бабки отваливать будут. Впереди послышался шум воды, прошли еще немного. Открылось удивительное зрелище - ночной водопад, небольшой - метров пять. Свежо, вокруг клубы мелкой мороси, можно глотнуть воды, но только чуть-чуть. Сделали долгожданный привал. Все отвалились на РД (рюкзак десантника), вокруг островок сочной травы, высокой сантиметров двадцать, и запах стоит необыкновенный. Кто-то в темноте прошептал: - Горная лаванда. - Что это на самом деле? - Песня конечно. Никогда такого запаха не встречал. Гена Удовиченко толкает в бок - нужно идти вперед, поднимаемся: - Бейтулла, Хаким-а! Радза, радза ! Зей че зу!(Давай, давай! Нужно идти! (разговорный пушту)). По горам идти до рассвета. - Как наводчики ориентируются ночью в этих горах, - по звездам что ли. С объявленным перемирием в душе я согласен - должен быть какой-то выход из этой войны. Но теперь будет труднее перехватывать духов: только в горах, в укрепленных районах, остаются еще караванные маршруты, а для них теперь: чуть что - "в зеленку" (кишлаки вдоль рек) шмыг, и как в детской игре: "Я в домике"... - Здесь же все тропы должны быть заминированы с воздуха. Говорили же отцы-командиры, что "Сушки" в Черных горах постоянно минируют - не хотелось бы на свою мину наступить... - Десять дней назад в дозоре боец наступил на духовскую - ногу оторвало, а осколки попали в идущего следом Васю Кабанова и в голову Игорю Семину, он высокий был... Утром ребят привезли в мед роту. Игорь еще дышал... Меня в тот день выписывали... Снова привал... К четырем часам утра стало ясно, что за ночь отряд сильно растянулся по маршруту. Атаку можно было начать и в шесть часов, то есть (Ч+1), но позицию ДШК нужно было захватить до рассвета. Боевой операцией в горах руководил комбат майор Владислав Гилуч. Он и приказал старшему лейтенанту Удовиченко, не дожидаясь подхода основных сил отряда, приступить к выполнению задачи. К назначенному времени наводчики вывели Передовой отряд к условленному месту, примерно, в ста метрах над позицией ДШК. Чуть забрезжил рассвет. В низине окруженной горами проступали очертания военных палаток. Геннадий Удовиченко внимательно осмотрел район предстоящей операции и принял решение: разделить отряд на группу захвата и группу прикрытия. Было над чем поразмыслить: в глубине души никому не хотелось "идти грудью на пулемет". Сержанты Сергей Яцковский и Дмитрий Александров - дембеля, которым до дома оставалось три месяца, решили тянуть судьбу на спичках. Короткая - на ДШК, досталась Дмитрию. - Что это за "военные решения"?! - Строго заметил командир Удовиченко. - Сержанта Яцковского назначаю своим заместителем. С нами идут: пулеметчики - Петрига, Зайчиков, разведчики - Хасанов, Шадрин, Свищ, - указывая рукой, шепотом назначил Геннадий. Воцарилось молчание. - С кем мне ДШК-то брать? - Не как возмущение, а скорее, как мысли вслух, произнес Виктор Абрамов, видя, что у него остались сержант Александров, разведчики Ковзон, Бондарев, два "духа афганца", которые в любой момент могут опять изменить "политическую точку зрения" и, вышедший только после ранения, переводчик роты Ахмад. - Витя, гранатами забросаешь, - с тяжелой улыбкой ответил Геннадий Удовиченко. - Гранатами, так гранатами, - совершенно спокойно подтвердил Абрамов. Они понимали друг друга с полуслова. За спиной обоих офицеров спецназа были уничтоженные укреп районы противника Гошта, Карера, налеты на базы в Кулале, Даринуре, и еще множество операций по всей карте Парачинарского выступа. Разведчики на прощанье обнялись. Группа прикрытия ушла занимать высоту. Через десять минут был назначен штурм. - Почему мы разделились? - Спросил переводчик у Виктора. - А кто нас прикрывать будет? Начнем пальбу - духи попрут со всех щелей, мало не покажется, - сурово объяснил командир, прокручивая в голове ситуацию, понимая, что теперь многое зависит лично от него. Последний ДШК Абрамов жестом указал проводникам, чтобы те вели группу ближе к ДШК. У гребня горы, где разделился Передовой отряд, не было даже намека, что противник - в двух шагах. С ее восточной стороны начиналась расщелина. Она уходила вниз, расширялась, и внизу превращалась в долину с зеленой травой. Там в километре, на фоне просветлевшего неба, теперь были хорошо видны четыре военные палатки, человек на двадцать каждая, на сколько, это можно было судить с такого расстояния. Бейтулла и Хаким пошли вправо и стали обходить расщелину с южной стороны. Разведчики напряженно шли за ними. Последние метры группа двигалась особенно осторожно. Согнувшись в тридцать три погибели, Бейтулла подошел к краю обрыва. Сквозь кустарник он затряс указательным пальцем вниз, а потом повернулся к Виктору и стал жестами показывать, чтобы ему дали гранату. Все замерли. Абрамов шепнул сержанту Александрову, чтобы тот "в оба следил за договорными товарищами", отодвинул наводчика подальше, а сам осторожно занял место у обрыва. Прямо перед Виктором в десяти метрах внизу горел костер, четыре духа, кутаясь в накидки, сидели вокруг, оружие было рядом. Один из них бросил заварку в закипевший чайник и снял его с огня. На плоском камне стояли пиалы. На дне этой горной траншеи слева на треноге стоял ДШК с большим зенитным прицелом, а еще левее под самой скалой, была замаскирована палатка человек на восемь, едва заметная среди камней. Командир жестом подозвал переводчика роты и прошептал: - Готовь гранаты. Офицеры достали по две "эфки" (граната "Ф-1"), разложили их перед собой на камне и сжали усики у колец. Виктор выдернул чеку. Он посмотрел на Ахмада, который тоже взял гранату. В этом взгляде было все: приказ к бою, прощание с другом, "если что...", и огромная Вера в Удачу. В течение двух секунд четыре гранаты полетели во врага. Внезапные щелчки детонаторов сменились взрывами, И почти сразу прозвучала команда: "Вперед". Командир первым прыгнул вниз, дал очередь по лежащим духам у костра и бросился к палатке. Внутри опять раздались автоматные очереди - Виктор успел первым. Никто из троих сонных духов не успел дослать патрон в патронник. Сколько прошло времени? - Меньше минуты! Захватить главарей живыми не было ни малейшей возможности. Да никто и не предполагал, что они будут в палатке у ДШК. Все думали, что они в лагере, внизу с кучей охраны. У костра неожиданно ожил дух, который лежал дальше всех. Вот тебе и четыре гранаты в горах! Он вскочил и бросился бежать вниз, Леха Ковзон - за ним. Через пару минут он показался обратно, на ходу ставя автомат на предохранитель, без особой радости, извиняясь, он сказал: - Нельзя было его упускать. Все это прекрасно понимали. Досмотрев все закоулки, разведчики собрались у кострища. Слов не было: все были живы, никого не зацепило! Огонь потух от взрыва, но чайник стоял на земле, как ни в чем не бывало. - Ну, что, попьем чайку! - Переводя дыхание после боя, произнес Абрамов, и, как бы приглашая к столу, разлил по пиалушкам то, что вскипятили недавние постояльцы. Трофейный чай пили с удовольствием, и каждый разведчик был горд своим командиром, который на глазах у афганцев из договорной банды, показал, чего стоит Один советский офицер спецназа. - Мой дед рассказывал, как они в 43-ем на Кавказе в Моздоке захватили трофейный немецкий шоколад для каких-то спецподразделений, так потом три дня не спали, - подбросил тему Ахмад. - А мы спать и не собираемся, - отшутился Виктор. - Представляешь, в 43-ем офицер Красной армии первый раз в жизни шоколад попробовал! У нас он в каждом сух пайке. - А ты сам-то когда первый раз "Спрайт" попробовал? - рассмеялся Абрамов. - Так с месяц назад, - улыбнулся Ахмад. - А кто тебя им угостил?! - Вот то-то! Будешь помнить Абрамова. Спустились наводчики Бейтулла, Хаким и первым делом осмотрели убитых, которые не вызвали у них особых эмоций, хотя, было видно, что они их узнали. Бейтулла остановился у тела молодого парня, примерно своего ровесника в странной цветастой одежде и с подкрашенными губами. - Жалко, что он погиб, - единственный о ком взгрустнул брат заместителя командующего торгарским фронтом Бейтулла. Спецназовцы не обращали внимания на наводчиков и радовались тому, что их основная боевая задача была блестяще выполнена. Теперь очередь за другими подразделениями отряда, а эта укрепленная позиция с палаткой и пулеметом ДШК по всем законам войны должна была остаться за теми, кто ее захватил. По крайней мере, так хотелось думать, и разведчики по-хозяйски обживались на месте: разбирали трофеи, готовили захваченное оружие к применению по противнику. С начала захвата прошло минут двадцать. На высоте, где находилась группа Геннадия Удовиченко, заговорил пулемет. А в долине было хорошо видно, как из палаток выскакивают духи и бегут влево в направление группы прикрытия. Другие духи рвались на Север, чтобы занять господствующую высоту. Но группа Абрамова смотрела на это спокойно - там их должна была ждать засада второй роты. Странно, но вверх по ложбине, и по южной стороне справа в обход ДШК, духи не пошли. Возможно, эти участки были заминированы, или этому было какое-то другое объяснение, но факт остался фактом. Переводчик Ахмад достал из рюкзака десантника трофейную радиостанцию "Воки-Токи", которую старший лейтенант Удовиченко и разведчик Сафар Хасанов захватили две недели назад на Кунаре. Среди характерного шума в эфире вопили духи, перебивая друг друга, но ничего нового в оперативном плане для отряда они не сообщали. Картинка их действий и так была перед глазами командиров и бойцов отряда. Виктор решил открыть по врагу огонь из ДШК. Пулеметная лента была в жестяной коробке, а затвора на месте не оказалось. Видимо духи в Черных горах совсем расслабились и "гостей" не ждали. Разведчики бросились искать затвор пулемета, и нашли его в палатке, аккуратно завернутым в промасленную тряпку. Зашел в палатку и Бейтулла. Проводник вышел оттуда под большим впечатлением с дикими глазами. Кто-то из погибших произвел на него сильное впечатление. Он подошел к сваленному в кучу трофейному оружию и выбрал гранатомет РПГ-7 (или его аналог). Пуштун через переводчика Ахмада спросил разрешения выстрелить из гранатомета в сторону палаток. - Пусть стреляет, только следи за ним, - дал добро Виктор Абрамов, собирая ДШК, и готовя его для стрельбы с отличной позиции. Бейтулла произвел два выстрела и улыбнулся, довольный сам собою. Было видно, что пуштун хорошо подготовлен. Стрельба его успокоила или, по крайней мере, помогла взять себя в руки. Ганаты до цели не достали, а больше целых выстрелов для РПГ не нашлось. Тем временем стрельба у Удовиченко усиливалась. Духи покинули палатки и предприняли первую атаку на позиции группы прикрытия. О том, что вторая рота, по разным причинам, не смогла удержать Северную высоту, Абрамов узнает позже. От командира третьей роты Николая Пархоменко Виктору поступила команда: "Срочно уничтожить ДШК и соединиться с основными силами роты. Это означало отход за группу прикрытия. Абрамов приказал разведчикам забрать духовские автоматы и гранатомет, а сам заложил гранату в подствольную коробку крупнокалиберного пулемета и подорвал ее. Ахмад забрал себе металлические магазины, снаряженные разрывными патронами с черным наконечником. У него одного был автомат АКМС калибра 7,62, к которому подходили трофейные боеприпасы. Группа захвата вынуждена была оставила свой "шикарный бункер", который мог стать западней. В 9 часов утра третья рота находилась южнее кишлака Кала. От дувалов Шеркундубабы, что на правом берегу реки Кабул по карте строго на Юг - одиннадцать километров. Когда-то большая горная плита съехала по склону вниз и вздыбилась на нижнем отроге над горной складкой, образовав отличный естественный блиндаж метров тридцать. Здесь Пархоменко организовал штаб третьей роты. Сюда Виктор Абрамов привел без единой царапины свою группу захвата и наводчиков. Здесь, совершенно неожиданно, он получил тяжелое ранение в ногу. Неприступная высота. Момент истины Духи в лагере не знали, что твориться в районе ДШК и пытались отбить позицию и своих людей - видимо, они того стоили. Малыми и большими группами они упрямо шли на Удовиченко. Но его бойцы отбивали атаку за атакой. Во время одного из таких наступлений, вражеская пуля, рикошетом от скалы, попала в грудь сержанту Сергею Яцковскому. Ребята перебинтовали его, закрыв "индивидуальным пакетом" с двух сторон пробитое легкое, но спасти в тех условиях не смогли. До обеда противник, под прикрытием огня с Северной горы, предпринял еще ряд атак. Боеприпасы у спецназовцев были на исходе. В ходе последнего штурма духи подошли вплотную, и с близкого расстояния били из гранатометов снизу вверх по Восточной высоте, где упорно оборонялись наши разведчики. Пуштуны со стороны оппозиции были достойными противниками. Видимо в тренировочном лагере их все-таки чему-то успели научить. Группа Удовиченко держалась. - Возьми гарнитуру, - позвал ротный переводчика и передал ему наушники с тангентой, - Гена прощается. Ахмад приложил наушники и услышал последнюю фразу Удовиченко: - Прощайте, ребята!.. Но поверить в это - не мог и не хотел. Сафар Хасанов взял гарнитуру с той стороны: - Удовиченко жив, не ранен, контужен "камас" (немного, сленг, восточное), сознании теряет, - добавил боец, - подкрепление дайте! Пархоменко немедленно отправил на Восточную высоту группу из трех разведчиков. В этот момент с Востока, с той стороны, где река Сурхаб становится Сурхрудом, разведчики услышали гул винтов. Это было как в любимых военных фильмах, на которых мы все воспитывались с детства. Когда уже не осталось надежды, по радиостанции сообщили, что командир 2-ой вертолетной эскадрильи Александр Райлян и командир звена Виктор Букатов вместе с офицерами первой роты летят выручать боевых товарищей и везут боеприпасы. Духи накрылись накидками, забились по щелям, но грозные вертолеты огневой поддержки сносили их с господствующих высот. А заодно, сожгли палатки учебно-тренировочного лагеря, склады и все, что там было. Поддержку с воздуха никто не ожидал. Перед началом операции разведчиков предупредили, что на применение вертолетов 335 отдельного боевого вертолетного полка в Черных горах наложен категорический запрет. Пара Ми-8-ых долго не могла зависнуть в горах на одном месте, ее постоянно сносило, точно сбросить боеприпасы с воздуха было сложно. Но это уже не имело большого значения. В бою произошел несомненный перелом в нашу пользу. Разведчики третьей роты хорошо видели, как из открытых дверей вертолетов старший лейтенант Николай Жерелин и лейтенант Александр Мусиенко сбрасывали цинки с патронами и гранатами. Видели это и оставшиеся в живых духи. Вертолеты ушли. Многие цинки с боеприпасами было не достать. Со стороны Северной горы духи продолжали стрелять, но интенсивность огня упала, и в атаку они больше не пошли. А группа Геннадия Удовиченко продолжала удерживать свою высоту, до позднего вечера, так и не дав врагу зажать 3-ю роту с Востока. Весь день находясь в горах ниже противника, командир роты руководил обороной. Удачно выбрав горную траншею и блиндаж, Пархоменко сделал основной упор на ведение огня из подствольных гранатометов, которые были в каждой группе, и на автоматические гранатометы АГС-17 разведгруппы Сергея Суковатова. Бойцы обстреливали находящегося выше противника по навесной траектории. Такая тактика не дала духам возможности приблизиться к позициям роты ближе четырехсот метров. У Пархоменко все получалось легко. Он следил за флангами - в первую очередь - за восточным у Удовиченко, отправлял, кому нужно подкрепление, высылал разведчиков за сброшенными с вертолетов цинками, снабжал этими боеприпасами подразделения. Был ранен лейтенант Абрамов, несколько бойцов посекло осколками, но за весь день ротный не уступил ни одной огневой позиции и сохранил своих разведчиков - всех кроме лучшего - сержанта Сергея Яцковского.К ночи сопротивление противника совсем прекратилось. Захваченный пулемет ДШК, со стороны которого по вертолетам и по разведгруппам отряда не было сделано ни единого выстрела, Восточная высота, которую сумели удержать разведчики третьей роты, Учебно-тренировочный лагерь главаря Умара, уничтоженный вертолетами 335 ОБВП, вынудили врага признать свое поражение. Ночь в горах опускалась быстро. Все ждали ее с нетерпением. Темнота - начало движения для спецназа. - Уходим, быстро! - Прозвучала команда командира роты Пархоменко.- Здесь кроме нас давно уже никого нет, - сказал как бы невзначай ротный переводчику Ахмаду и всем, кто был рядом. Только теперь командиры подразделений узнали, что после обеда основной их задачей было отвлечь на себя противника, давая возможность 2-ой роте выйти из Черных гор и вынести раненных бойцов. Об этих подробностях операции днем ротный не говорил никому. Обратно выбрали прямой маршрут: направление в сторону Зангара, а дальше на Льязхейль. Открытое пространство до навеса ближайшей скалы проскакивали перебежками по 2-3 человека. Все вроде бы собрались, хотелось поскорей покинуть это злополучное место, как вдруг из-под горки, где была группа Удовиченко, в небо взмыла ракета "три зеленых свистка" - кто-то свой замешкался и отстал. - Свищ, точно - Свищ! - Смеялся, радовался и ругался Пархоменко одновременно . Обратный путь был короче, но шли медленно с частыми привалами. Бойцы несли лейтенанта Абрамова и сержанта Яцковского из 131 разведгруппы. Ближе к полуночи по радиостанции сообщили, чтобы были внимательней: навстречу идет комбат Гилуч с бойцами забирать погибших из 2-ой роты, которых разведчики спрятали на Северной высоте, завалив камнями. Он же приказал Удовиченко, как самому опытному офицеру, следовать с их группой. И Геннадий имел возможность побывать еще и на той Северной высоте - единственный из 3-ей роты. Их группе удалось забрать погибших: лейтенанта Олега Злуницина, разведчиков Николая Овдиенко и Ибрахима Кучкинова. Духи не смогли их обнаружить. У 3-ей роты в это время был трехчасовой привал. Ближе к рассвету они возвратились, и отряд продолжил спуск к 17-ой сторожевой заставе. Всю ночь бойцы, обрывая плащ-палатки одну за другой, на руках вытаскивали своих убитых и раненных товарищей. Сидоренко, Зайчиков, Лысов, Ненашев, другие разведчики 3-ей роты по очереди несли погибшего друга - сержанта Сергея Яцковского и тяжело раненного командира - лейтенанта Виктора Абрамова. Санинструкторы завернули его в спец пленку отражающей стороной вовнутрь, чтобы сохранить тепло. Увидев второй автомат на плече у Володи Сидоренко, который нес плащ-палатку с Абрамовым, Ахмад предложил забрать у него оружие - единственное, чем он мог кому-то помочь в тот момент: - Давай автомат заберу. - Не надо, товарищ лейтенант, - отказался солдат, выполняя последний долг перед товарищами. Группа шла ночью по узкой горной тропе, и так было много раз. Ахмаду казалось, что они опять вместе с Абрамовым и Яцковским выходят из ущелья Даринур. И все как тогда - три недели назад, просто он чуть вышел вперед, и стоит только оглянуться... Ранним утром 28 января ближе к выходу из Черных гор, борт Евгения Кудрявцева и Александра Смирнова забрал погибших и раненных ребят, в том числе получившего контузию средней тяжести Геннадия Удовиченко, и доставил их в мед роту 66 бригады под Шамархейлем. Больше в Афганистане Виктору Абрамову и Геннадию Удовиченко вместе воевать не довелось. Вплоть до вывода - 15 мая 1988 года, другие разведчики и командиры 154 отдельного отряда специального назначения, больше известного как Мусульманский батальон, уничтожили еще много караванов с оружием, и даже захватили несколько ПЗРК "Стингер", но укрепрайоны и ДШК на оборудованных позициях в горах - так и остались для других недоступной вершиной. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
