|
05:14
Особенности национальной наводки
|
| Имамбаев Акмаль Абдукаримович Особенности национальной наводки БТРД, мягко рявкнув движком, плавно покатился по бетонке на Кандагар. Впереди, хищно выставив орудия БМДшек, шла парашютно-десантная рота. Леха, испытывая задом непривычную броню, сидел в люке БТРД и тихо матерился. Кому нужна эта секретность? Ехал бы сейчас спокойно на БРДМке, без напряга, среди своих, но комбриг строго настрого запретил использовать привычный транспорт разведчиков - секретность! А она - залог успеха операции. Накануне Леху вызвали в кунг комбрига для постановки особо важной задачи. Так выразился "оператор" Володя, шёпотом передавая приказ. Бригада в тот момент проводила очередную операцию в районе Калата, уже две недели сидела в предгорьях, перекидывая мотострелковые батальоны с места на место. Результата особого не было, если не считать двух минометов, захваченных заблудившимся ротным, выехавшим на духовские позиции. Он от души обрадовался, что нашел родную минометную батарею и каково же было его удивление, что позиции пусты а минометы - "духовские". Все размышления о превратностях его судьбы компенсировало волевое решение комбрига представить ротного и головной дозор к орденам и медалям. А дальше - опять полный ноль. Нет результата, нет героев. А тут советники - хадовцы привели этого "духа", неизвестно где выловленного, но оказавшегося жителем южных пригородов Кандагара, и готового показать склад оружия и базу душманов. Предварительный допрос пленного показал, что он несколько дней назад пришел с караваном из Пакистана в кишлак Нахуни, привезли оружие и мины. Он видел где их спрятали и готов показать. Попытки нарисовать с его слов план местности ни к чему не привели, сказывалась его полная неграмотность. Комбригу это показалось заманчивым, но в расположении не было ни одного боеготового подразделения - все задействованы в Калатском рейде. Один только парашютно-десантный батальон 317 полка ВДВ, размещенный на территории Бригады, находился на зимних квартирах. Но это - не проблема. Два звонка в Кабул и вопрос был решен. Батальон получил приказ и идет на реализацию разведданных по наводке. А Леха с пленным "духом" летит в Кандагар для разведобеспечения этой операции. - И запомни, - сказал комбриг глядя прямо в Лехины глаза, - Если с головы этого клоуна хоть один волос упадет, лишишься своей. Понятно? - В каком смысле, товарищ подполковник? - А в смысле того, что последние твои пленные сначала пропали, а потом их нашли возле госхоза, присыпанными в мандехе. Если и этот "случайно" будет пристрелен при попытке к бегству - отдам в прокуратуру. - Так те действительно бежали, товарищ подполковник, - начал оправдываться Леха. - "Бежа-а-али",- передразнил Шатин,- После пинков твоих гавриков. Короче, я тебя предупреждаю. Целого в ХАДе берешь, целого обратно и привозишь. Ясно? - Так точно! - выпалил Леха и, вздохнув с облегчением, вышел из кунга. "Вот влип, - подумал он, - Вложили, сволочи!" Леха, получив этого пленного духа, совсем был не рад. До утра его надо было куда-то деть. А куда? В Бригаде - только губа. Там оставить - утром забирай мешок с костями. И начкар убедительно докажет, что данный дух сам, по собственной воле пятнадцать раз упал в выделенную ему трехметровую яму. И никто из караула его даже пальцем не тронул, а все только старались его накормить, напоить и дать отдохнуть. А кроме, как на "губе", больше мест нет. Все. Решение принято. "Самый оптимальный вариант - оставить его в строящейся техкаптерке" - подумал Леха. Техническая каптерка - мечта нашего техника роты. Туда он планировал поместить весь ЗИП с машин и оборудовать "нычку", где мог бы спокойно провести время до замены. Она представляла собой простую лагерную палатку, установленную на полутораметровой яме и обшитую изнутри досками от артиллерийских снарядов. Пол и стеллажи готовы еще не были, да и двери не было, как таковой. Но это - не проблема. В роте остались больные - хромые, будут нести караульную службу. Да и сама палатка находится в самой дальней линейке палаточного городка, так что наш "дух" на глазах мелькать не будет - так думал Леха по пути из Калата в Кандагар. На аэродроме их встречал ротный "газончик", в кузов которого и был быстренько спрятан столь ценный груз. В Бригаду заехали через дальнее КПП (которое существовало пока только в планах) и осторожненько, не привлекая лишнего внимания, подъехали к этому детищу старшего прапорщика Веселова. Если бы он знал в тот момент, да и потом, по какому предназначению использовал Леха его творение архитектурного зодчества! Он бы к нему на пушечный выстрел не подошел, а облил бы бензином и сжег напрочь! Но он этого не знал, чему Леха был очень рад. Подъехав к палатке и выгрузив "духа" Леха нос к носу столкнулся с особистом 3 батальона старшим лейтенантом Зубовым. "От ты, попался"- подумал Леха. "От ты, попался!" - радостно подумал особист. - Так, всем стоять, это кто такой? - грозно спросил Зубов - "Дух" - сокрушенно ответил Леха. - Откуда, почему здесь? - Из Калата. Распоряжение комбрига, завтра его в качестве наводчика повезем в Нахуни, базу брать. - Я спрашиваю, почему он здесь, в расположении Бригады? - А куда его девать? - А вот это я хочу вас спросить. - На "губу"? - Да хотя бы туда. - Товарищ старший лейтенант, если это Ваш приказ - я его выполню. Но если этот "дух" до утра не доживет - ответственность с меня снимите. В карауле ДШБ стоит. - Это точно, - задумчиво сказал особист. - Но ведь так не положено, пленный - в расположении Бригады! - Так куда мне его девать? - Куда хочешь. Я тебя - не видел. И ты меня, - завершил разговор Зубов и, развернувшись, пошел в сторону штаба. Леха задумчиво посмотрел ему вслед, затем на своего афганца. Надо сказать, что наш "дух" выглядел достаточно колоритно на фоне армейского палаточного городка. Среднего роста, на вид лет 40-ка, борода с проседью, одет в традиционную афганскую одежду: широкие шаровары, длинная рубаха, узенькая жилетка, галоши на босу ногу. Типичное пуштунское вытянутое лицо, тонкий нос, глубоко посаженые глаза. Голову его украшала клетчатая чалма (признак невысокого рода), на плечах - кусок ткани, заменяющей ему накидку от солнца летом и пальто зимой. А ведь на дворе - февраль месяц, ночью иногда подмораживает. Он весь разговор Лехи и особиста так гордо и простоял в сторонке, укутавшись в накидку. Вообще афганцы очень приспосабливаемые к изменениям погоды люди. В жару они спокойно работают на полях, не замечая иссушающих суховеев и палящего солнца. Зимой они могут обходиться простенькой одеждой и обувью на босу ногу. Некоторые совсем босиком бегают. Сколько раз такое было: едешь по бетонке, а вдалеке на придорожных столбах вроде как большие птицы сидят. Подъехав поближе - видишь, что это местные ребятишки укутались в куски темной ткани и на солнышке греются. Набегаются по снегу босиком - потом сядут на корточки на прогретый столбик - вроде и тепло становится. "Дух" продолжал стоять в сторонке, гордо глядя куда-то вдаль, казалось, совершенно не обращая внимания на всю происходящую вокруг его персоны суету. Леха в это время "нарезал" задачи суточному наряду, назначал охрану пленного, инструктировал их. - Запомните, если с ним что случится - нам всем комбриг пасти порвет. Смотрите, чтобы ни один волосок с его бритой головы не упал.- убеждал наряд Леха. - Возьмите на ПХД каши, откройте ему банку "самоварной" рыбы, дайте хлеба и чая. Скажите Бахрому (переводчику), пусть предупредит - это его ужин и завтрак. Я - к десантникам. Потом буду в своей палатке, если что - будите. Пленному выделили старую плащ-палатку и завели в "зиндан". Ротный переводчик-таджик Бахром принес ему еды и чая и оставил на попечение часового. Ночью Леху разбудил дневальный. - Товарищ лейтенант, нашему душману плохо! - Что случилось? - Стучится, говорит что-то, я не понимаю, - шепотом сказал солдат. Леха вскочил, быстро оделся и выбежал на улицу. Шел сильный дождь. Возле палатки с пленным уже стоял поднятый по тревоге Бахром. - Баха, что там? - спросил Леха. - Вода. - Какая вода? - Дождь залил яму, ему уже по колено будет. - От тыж, ёптрсть... Открытый полог палатки Лехиному взору представил грустную картину: яма на четверть наполнилась водой, а "дух" залез на угловые доски и сидел там, как курица на насесте, весь мокрый, трясущийся, но, самое главное, в руках он держал котелок с едой и чайник с чаем! Как рассказал дневальный, вечером наш пленный помолился, поел принесенной каши и рыбы, выпил чаю, постелил плащ-палатку в уголке и лег спать. Потом начался дождь и стал заливать его "зиндан". Он терпел, сколько мог, потом забрался на угловые доски и стал плакать. Часовой услышал не сразу, а только когда он стал выть. Пришлось срочно звать переводчика и взводного. "Духа" выловили из воды, вытащили его калоши и мокрую плащ-палатку. Что делать? Куда теперь его? - Поднимайте каптера, возьмите одно старое одеяло, плащ-палатку и давайте его в канцелярию, - распорядился Леха. Канцелярией этот выгороженный в приспособленном под каптерку строении закуток можно назвать очень условно. Там стоял сколоченный из снарядных ящиков стол и солдатский табурет. Больше ничего. Даже ящики с документацией хранились в ротной каптерке. Канцелярию потребовал "соорудить" начальник разведки, заявив ротному, что рота должна иметь канцелярию. Неважно какая, но чтобы это была канцелярия роты. Вот в этот закуток и определили нашего бедолагу. Бахром разъяснил ему, что котелок и чайник он может поставить на стол, а спать он должен на полу. Или сидеть на табурете. Афганец понятливо закивал и, чтобы показать свое понимание, тут же сел на табурет. Правда котелок и чайник из рук не выпустил. - Закрывайте, - устало произнес Леха,- Всем спать. Часовой - охранять. Утро началось с предрейдовой суеты. Леха быстро собрал свои немудреные пожитки и закинул их в подъехавший прямо к палаткам БТРД. Это было оговорено с комбатом десантников с вечера - чтобы не "светить" наводчика. Бахром вывел закутанного в плащ-палатку "духа". - Товарищ лейтенант, - взмолился подбежавший каптерщик,- Он котелок и чайник с собой забрал. Пусть вернет! Мне старшина голову оторвет! - Баха, скажи, если точно покажет базу - получит это барахло как бакшиш. А сейчас пусть вернет каптеру. Афганец вытащил из-под плащ-палатки ротное имущество и посмотрел на Леху. - Точно, подарю, - глядя прямо ему в глаза сказал Леха. Загрузившись в БТРД и спрятав "духа" в десантное отделение первым делом подъехали к арыку возле охранения. - Баха, пусть вылезает. Оправится, умоется. А то будем потом дерьмо его нюхать. Колона десантников миновала Кандагар. Маршрут выдвижения Леха с комбатом оговорили накануне: после ГСМ сворачиваем налево и идем вдоль хребта до Хиндукалача. Потом по полям обходим Залахан и Биландай, выходим на дорогу к Нахуни. Самое опасное место в этом маршруте - последние два кишлака. Местность изрезана арыками, рядом с кишлаками - виноградники. Конечно, надеялись на то, что сработает фактор внезапности, ведь весь Кандагар знал, что все шурави сейчас в Калате. Отход после операции спланировали по руслу реки Дори. Она сейчас хоть и полноводная, но БМДшки должны беспрепятственно пройти. Вся надежда была на то, что батальон подойдет с неожиданного для душманов направления, не даст им времени для подготовки засад и этот фактор сыграет решающую роль в операции. Батальон начали "щипать" сразу после Хиндукалача. Все прекрасно понимали, что южная Кандагарская зеленка - совсем не мед для шурави, где каждый дувал, виноградник, кашлак были хорошо подготовленными фортификационными сооружениями со своими путями подхода и отхода для душманов, и были готовы к засадам. Сам кишлак был брошен жителями и представлял собой нагромождение разрушенных остовов жилищ и разрушенных дувалов. Леха, несмотря на непродолжительную службу в Афганистане, довольно таки часто видел такие кишлаки и в Гильменде, и в Калате, и в Кандагаре. После начала войны их жители, собрав своё нехитрое имущество, ушли в Пакистан или в другие, более спокойные районы. За полгода Лехиной войны только в этом районе было проведено уже три войсковые операции силами Бригады. Такие кишлаки, смотрящие пустующими глазницами дверей, использовались местными и пришлыми душманами для засад на колоны Советских и правительственных войск. Проехав Хиндукалача, головной дозор попал под кинжальный огонь. Казалось, стрельба велась отовсюду. Ухнуло несколько залпов из гранатомета. "Ну вот, традиционное душманское ассалом алейкум" - подумал Леха, за шкирку вытаскивая из машины упирающегося ногами и руками "духа". - Баха, принимай имущество! - прокричал Леха, толкая пленного в сторону солдата, - Смотри, чтобы ни один волос с его головы не упал! Бахром повалил его на дно придорожного арыка и, придавив для верности ногой, продолжил стрельбу в сторону дувалов заброшенного гранатового сада. Стрельба частично велась оттуда, но гранатометы были чуть левее, в развалинах. Места их выстрелов выдавала густая пыль, которая, несмотря на прошедший ночью дождь, плотным облаком поднималась над дувалами. После ответного огня БМДшек и десантников стрельба со стороны душманов прекратилась. - Баха, "дух" цел? - спросил Леха. - Цел. Леха посмотрел в сторону комбата, машина которого находилась следующей в колоне. Он сидел на корточках за командирским БТРД с картой в руках и шлемофоном на голове. Было видно, что идет интенсивный радиообмен. Командир батальона внешне представлял собой устоявшийся в представлении всех советских граждан по кинофильму "В зоне особого внимания" типичный образ десантника: невысокого роста, одновременно коренастый и сухощавый, с крепкими жилистыми руками, с вихрастым чубом, торчащим из-под шлемофона и густыми русыми усами. Леха знал, что он - боевой офицер, с батальоном прошел половину Афганистана. Двое солдат его батальона - старшие сержанты Чепик и Мироненко посмертно были удостоены звания Герой Советского Союза. Леха сам видел БМДшки, которым были присвоены имена Героев. Но особенно поразил его взгляд комбата - пронизывающий насквозь, хотя его серо-голубые глаза по природе должны быть добрыми. Комбат вызвал к себе командиров рот и разведку. Выслушав доклады и поставив задачи ротным, он повернулся к Лехе. - Твой папуас жив? - Так точно. - Смотри, еще одна засада - пущу его вперед, или сам пристрелю. - Тогда и меня, вместе с ним. - И тебя, если понадобится, - в Леху уперся колючий взгляд его серо-голубых глаз.- Сами справиться не можете. Что, мне своих ребят здесь класть? Мне и так хватило вашего Махаджири. Свободен. Леха развернулся и пошел в сторону своего БТРД. Он хорошо помнил этот бой. В декабре 1980 года Бригадой проводилась операция по уничтожению отрядов душманов в Аргандабской "зеленке". Первый этап заключался в проческе кишлаков вдоль дороги Герат - Кандагар, для чего привлекался батальон десантников. Мотострелковые батальоны совершили отвлекающий маневр, блокировав север "зеленки", а сутки спустя начали операцию именно в Махаджири. Десантники рассекли "зеленку" в районе Захедана и двинулись вдоль дороги в направлении Махаджири. В районе кишлака Муллаян они встретили ожесточенное сопротивление. Бой шел до позднего вечера, только ночью смогли вынести убитых и раненых, которых набралось более двух десятков. Комбриг принял решение вывезти тяжелораненых ночью в гарнизонный госпиталь, что поручили разведчикам. Комбат десантников был против, сказав, что не доверит пехоте своих бойцов. Все решило Кабульское начальство - утвердив решение комбрига. Это была незабываемая по эмоциям и адреналину поездка через ночной Кандагар. Страшнее всего было проскочить "черную площадь", где разведчики встретились с минировавшими дорогу душманами. За ООНовским городком их обстреляли из придорожных камышей в так называемой "яме". Но задачу, в кратчайший срок доставить тяжелораненых в госпиталь - выполнили. Рассказывали, что той ночью комбат десантников круто "поговорил" с комбригом, возложив лично на него вину за гибель своих бойцов. На следующий день батальон прошел без единого выстрела до Махаджири. Конечно, в тот момент душманские отряды надо было искать в Зангабаде, северном и южном Талукане. Как раз за ночь они могли дойти до этих кишлаков. Леха залез в ставший уже "родным" БТРД и задумался: "откуда такая неприязнь между родами войск? Почему стали обыденными заявления "Мы вам штаны поддерживаем", "мы ваше говно подбираем", "вы тут обделались, а мы за вас разгребаем"? Мы все сейчас и здесь - пехота, и не важно, какого цвета у тебя майка. Грязно-синяя или в полоску. Хлеб разный едим? Нет. Сухпаи поручаем разные? Тоже нет. Папы у нас разные? Нет, вроде один - Министр обороны. По загривку тоже получаем одинаково. Так почему мы так относимся друг к другу?" Колона продолжила движение. Перед Залаханом опять возникла заминка - прорываться через кишлак или обойти его? Обойти - не получается, так как после дождя все поля стали трясиной. Да и местные воду на них пустили, видимо просигналили им, что шурави идут. Решили через кишлак. Проскочили. Теперь и Биландай в стороне остается, впереди грейдер, а за ним и главная цель - Нахуни. Леха вытащил на броню закутанного в плащ-палатку "духа". Посадил его между собой и Бахромом. Показав рукой на лежащий перед ними кишлак спросил: - Нахуни? Пленный закивал головой. - Баха, спрашивай, в каких домах оружие? Переводчик углубился в беседу с афганцем, в ходе которой они энергично махали руками, что-то показывая в направлении кишлака. - Надо объехать кишлак с правой стороны, там есть дорога. В винограднике стоит кишмишхона (сушилка винограда - прим.авт.), в ней есть замаскированный подвал. Там пулемет. Чуть дальше, в винограднике, возле дувала - закопаны мины. В большом доме в центре - автоматы. - Спроси, как в центр пройти с той стороны? - Говорит - там тропинка есть. - Спрашивай дальше, я к комбату. Леха соскочил с машины и подбежал к командирскому БТРД. Обрисовал ситуацию. - А твой клоун не врет? - А я откуда знаю? Хадовцы сказали, что врать не будет. Его брат у них. - В кишлак он пойдет с моими бойцами. - Нет, только со мной. Зайдет, покажет и выйдет. Комбат опять стал сверлить своими глазами - буравчиками Лехин лоб. От такого взгляда становится холодно между лопатками. - Ладно, - сказал он, - иди к машине. Роты охватили кишлак в полукольцо. Пока - тихо. Не стреляют, да и людей не видно. Бахром подробно опросил пленного, тот уверенно показал места тайников. - Ну, пошли, - сказал Леха и, захватив сумку от противогаза с боеприпасами и гранатами, спрыгнул на землю. Следом за ним из машины вылез закутанный в плащ-палатку с головы до ног пленный, а за ним - Бахром. Они подошли к группе готовых к проческе десантников. Войска вошли в кишлак. В сушилке, как и показывал пленный, нашли пулемет РПД, десяток дисков к нему, несколько цинков патронов и два "бура". В тщательно замаскированном схроне лежали мины. Самый большой улов был в доме старейшины: гранатометы, автоматы, в саду нашли закопанные цинки с патронами. Когда выходили на восточную сторону кишлака, по десантникам был открыт огонь из расположенного за оврагом кишлака. Постреляв в ответ, все вернулись назад - вести полномасштабную войну команды не было. Леха подошел к комбату. - Все нашли, как показал пленный. - А давай мы его "хлопнем"? Он ведь теперь тебе не нужен? - Если "хлопать" - то и меня. Мне за него комбриг голову снимет. - Комбри-и-и-иг, - передразнил комбат и резко развернувшись пошел к своей машине. Обратно в расположение батальон вернулся без приключений. В районе горы Кумандыкгар свернули в русло реки Дори и по нему выскочили на бетонку Кандагар - Чаман. В Бригаде колона десантников ушла в свое расположение, а Лехин БТРД доставил их прямо к палаткам разведроты. Разгрузились, Леха поблагодарил десантников за комфорт и заботу, они, улыбнувшись, уехали в свое расположение. "Дух" был снова помещен в канцелярию, получил свой котелок с горячей кашей, чайник с чаем и стал очень доволен своей жизнью. Теперь они принадлежали ему. Рано утром пленный, Леха и Бахром были у вертолетчиков. Выяснили, какой борт идет на Калат, загрузились и полетели на доклад к комбригу. В оперативном отделении в первую очередь с Лехиных слов составили перечень оружия - для доклада. Комбриг выглядел не так сурово, как перед Лехиным отъездом. Он внимательно выслушал доклад, сделал пометки на своей карте. Вызвал Володю - оператора, распорядился все нанести на карту Бригады. - Ну, что сказать, все сделали правильно. Сдавай пленного ХАДовцам и в роту. Хадовские советники тоже выслушали Лехин доклад, сделали пометки на своих картах пожали ему руку и забрали пленного. Леха вышел из советнической мазанки и посмотрел на небо. Тучи, скрывавшие солнце потихоньку расходились и в их просветах выглядывало голубое небо. "Вот уже и весна на пороге. Короткая в Афганистане зима", - подумал он и пошел к своей БМПшке. Внезапно сзади раздалась автоматная очередь. Леха обернулся и увидел падающего на землю пленного афганца и двух сарбозов с оружием наизготовку. Один из них подошел к мертвому, забрал из его рук котелок и чайник, улыбнулся, светя ослепительно белыми зубами на фоне смуглого лица, и помахал Лехе рукой. "Для них человеческая жизнь стоит ровно столько, сколько у тебя могут отнять"- подумал Леха и поехал к своим разведчикам. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
