Александр Калинин 5
Пройди и оглянись или Афганский дневник сапера

 

Сегодня мы уже понемногу и упорно начинаем забывать о том, что произошло с нами совсем недавно, о горьких и неприятных страницах своей истории. Одна из страниц - Афганистан, непонятная и никому не нужная война в чужой и далекой стране. Автор этой книги побывал на той бойне, ответственность за организацию которой до сих пор так никто и не понес и уже, скорее всего, не понесет. Все, что он описывает - это правда: до боли обидная и страшная.
Афган стал своеобразным чистилищем для сотен тысяч, миллионов людей. Для тех, кто воевал, кто любил и ждал, верил, а порой и предавал. И хоть автор не рассматривает в трилогии глобальных вселенских проблем, пишет о «маленьком» человеке - рядовом участнике событий, он затрагивает весь спектр человеческих взаимопониманий, позволяя увидеть все, как оно было на самом деле.
Образ Карасика, созданный Александром Калининым, во многом автобиографичен и потому вызывает искреннюю симпатию. Он олицетворяет собой, по большому счету, русского солдата, тех парней, которые выполнили «приказ Родины» и которых та же Родина, уже практически не вспоминает.
Пусть эта добрая книга послужит памятью о тех, чьи судьбы были опалены Афганом, кто остался в далеких горах и пропастях, кто умирая от душманских пуль и нелепых приказов, свято верил, что он отдает жизнь не зря.

Э.Живитченко, член Союза журналистов России, лауреат премии им. Ш. Худайбардина СЖ РБ
 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НА ИЗЛОМЕ
«Слово, которое зачастую является пустым звуком для какого-нибудь политического деятеля, становится грозной силой для солдата; то, что один произносит легкомысленно, или с коварным умыслом, другой пишет на пыльной земле своей кровью...»
Альфред де Виньи «Неволя и величие солдата»
1.ТАШКЕНТ - КАБУЛ
Мощные турбины воздушного лайнера монотонно-усыпляюще гудели, успокаивая душу и настраивая мысли на лирический лад. И только один вопрос сидел занозой в голове - что же будет дальше? Какая судьба уготована тебе, командиру взвода, направляющегося в далекую южную страну?
И снова в голове, словно на экране стали прокручиваться события последних дней.
Подготовка к командно-штабным ученьям подходила к концу. Командир инженерно-саперного взвода мотострелкового полка старший лейтенант Карасик придирчиво еще раз осмотрел сборный командно-наблюдательный пункт, пахнущий свежей краской, и остался доволен работой. Обычно, щиты красили просто в зеленый цвет, а тут Карасик все выкрасил по всем правилам  маскировки, путем нанесения камуфляжа.
Увидев своего шефа - начальника инженерной службы полка, направляющегося к нему своей неторопливой походкой, Карасик в ожидании похвал сделал насколько смог равнодушное выражение лица, а когда начальник приблизился вплотную, небрежно кивнул в сторону щитов:
- Пойдет?
В ответ начальник достал сигарету и, закурив, проговорил:
- Не знаю с чего и начать.
- А вы начните с самого начала.
- Хорошо, тебе необходимо срочно сдать должность и через три дня убыть в Хабаровск для дальнейшего прохождения службы в Туркестанском военном округе...
- Короче посылают в Афган.
- Выходит так, я понимаю, что у тебя большого желания.
- Да ладно, я все понял, - Карасик направился к дому, размышляя о том, что сделать в первую очередь; то ли зайти в штаб оформлять документы, то ли зайти домой и сказать жене., но как сказать, это было самое сложное.
Он медленно поднимался к себе на пятый этаж, прокручивая в голове, как потактичней преподнести новость.
- Что-то ты рано на обед, - встретила его жена, - или что-то случилось?
- Через три дня я должен быть в Хабаровске, получить предписание убыть для прохождения службы в Туркестанском военном округе.
- Значит все-таки Афганистан?
- Выходит так.
- А родителям ты сообщил?
- Это ты правильно заметила, -  подхватил Карасик, облегченно вздохнув, что разговор не перешел в другие рамки, что не надо объяснять, почему он не отмазался от Афгана, - я побежал на почту.
Старший сын Димка бегал где-то на грязном пруду, а младший Миша, которому исполнилось только полтора года, стоял в детской кроватке и удивленно посматривал на родителей. При виде младшего у Карасика завлажнели глаза и он поспешно вышел на улицу.
Родители прибыли на следующий день, когда Карасик метался сдавая должность и оформляя документы, успев пропустить немного вина с Валеркой Зубаревым, который также собирался в Афганистан.
Вечером, когда все собрались за столом, отец Карасика, фронтовик, изрядно захмелев, подлил еще масла в огонь заявив, что с такой мерзопакостной профессией как сапер, вряд ли кто возвращался живым. За это напутственное слово он получил подзатыльник от матери, но вечер был испорчен окончательно .
Самолет тряхнуло, сильнее загудели турбины и стюардесса, прервав воспоминания, приятным голосом сообщила, что самолет начинает посадку в городе Ташкенте.
Аэропорт, по-восточному шумный и разноголосый, производил впечатление огромного муравейника, где казавшаяся хаотичность подчинялась четкому ритму работы порта. Такси на жаре ждать не хотелось, поэтому, жадно напившись холодной искрящейся воды, взяли частника и покатили на пересылку.
Не прошло и полчаса, как, оформившись, получили ключи от номера в гостинице, которая по комфорту сходила за простое общежитие.
- Ну вот и прибыли, - с ноткой облечения высказался Карасик своим новым друзьям, - теперь можно и трохи отдохнуть.
- Не мешало бы и пахавать что-нибудь, - заявил длинный рябоватый прапорщик, - для полного так сказать удовольствия.
Все дружно поддержали его и направились на один из многочисленных базаров, который находился недалеко от пересылки.
Узбеки в халатах стояли вдоль торговых рядов, наперебой предлагая виноград, яблоки, дыни, изюм и много всякой вкуснятины. Дымили мангалы, распространяя дразнящий запах шашлыков. И все, по сравнению с Дальним Востоком, было фантастически дешевым, особенно помидоры.
Затарившись, друзья в самом наилучшем настроении направились к себе в комнату в предвкушении отличного обеда. На КПП  пересылки висел огромный плакат с надписью «Проносить и распивать спиртные напитки категорически запрещается», и Кара¬сик, таща огромную сумку с громыхающими бутылками, невольно замедлил шаги, покосившись в сторону дежурного. Тот, равнодушно лениво бросил взгляд на сумку и дипломатично отвернулся.
Друзья, балагуря, ввалились в комнату и оперативно накрыли стол.
- Не рано ли? - высказался Карасик, - все-таки еще не все документы оформлены, вдруг вызовут.
- Вызовут, так вызовут, - прапорщик недовольно зыркнул в сторону Карасика, - не надо зацикливаться на этом.
Веселый шум стоял в комнате до глубокой ночи. Постоянно в комнату заходили и выходили прапорщики и офицеры из других ком¬нат, находили земляков. Одни из них служили на Дальнем Востоке, другие жили там, у третьих там были родственники. Но всех объединяло одно - принадлежность к той миссии, которую предстоит одним выполнять впервые, а другие возвращались из отпусков.
Выполнение интернационального долга - так назвали ее руководители страны, хотя у нее было более точное и правильное
имя – ВОЙНА.

. 
Оставшиеся с дороги деньги тратились быстро, легко, никто их не жалел. Особенно внимательно Карасик присматривался к тем, кто уже побывал там, они чем-то отличались от новичков. Также пили, смеялись, реагируя на шутки, но проскальзывала что-то немного нервозное, а иногда кто-нибудь из них замолкал, уставившись в одну точку, очевидно в мыслях они улетали по другую сторону границы. На вопросы «Как там?», многие отвечали уклончиво, неохотно: «Прибудете, увидите...»
... Два дня пролетели незаметно и, наконец, ранним утром автобус отвозил очередную группу, в которую входил и Карасик, на военный аэродром.
Огромный самолет, опустив аппарели, поглотил в свое нутро очередную партию пассажиров и со скрипом закрылся трап. Сиденья располагались только возле бортов, поэтому пришлось располагаться на собственных чемоданах. Взлетели. «ИЛ-76» шел ровно, ничто не нарушало равномерный шум двигателей. Знакомые остались на пересылке в ожидании другого борта, поэтому Карасик молча разглядывал пассажиров. Недалеко сидели, прижавшись, друг к другу, две девушки.
- Медсестры, скорее всего, - решил про себя Карасик, - и чего им дома не сиделось? Мне что? Дали команду - и точка, а эти. И в иллюминатор не заглянешь, где мы сейчас летим, хрен его знает, не мог место поинтересней занять что ли, сижу как дурак в самом хвосте самолета, скорей бы Кабул, что ли.
Неожиданно самолет вздрогнул, словно от удара. Он испуганно огляделся, но все сидели спокойно.
- Неужели обстреливают самолет?! Стало страшновато и тоскливо. А вдруг собьют?
Самолет продолжал по-прежнему вздрагивать от ударов, затем резко пошел на снижение, да так, что живот стал приближаться к горлу, страшно разболелась голова, тошнило. Наконец, самолет затрясся на бетонке, стал резко тормозить, сотрясаясь всем корпусом, но на душе стало легче, и все страхи улетучились.
Опустился трап и в салон вдохнулся жаркий сухой воздух.
- Извините, - обратился Карасик к летчику, - а что это за стуки были при посадке самолета?
- Это он сам отстреливался тепловыми ракетами, чтобы его не подбили.
Молодой, в наглаженной чистой форме капитан, судя по щеголеватому виду из штабных, равнодушно окинул взглядом вновь прибывших и небрежно махнул рукой.
- Следуйте за мной.

Двигаясь к одноэтажным деревянным домикам, Карасик косился на конец летного поля, где огромной металлической горой громоздились подбитые самолеты и вертолеты.
Оглянувшись, он увидел, что их мощный ИЛ уже поднялся в воздух, и от него красивыми огнями уходят сверкающие полосы. А в небе кружились вертолеты.
- Слышь, капитан, - Карасик догнал сопровождающего, - какого черта вертолеты круги накручивают, тренируются что ли?
Капитан окинул взглядом щуплую фигуру старшего лейтенанта и усмехнулся.
В случае обстрела они принимают удар на себя.
Понял. Смертники значит? Камикадзе.

Смертники, говоришь, да ты, сапер, по риску не так уж далеко от них ушел.
- И этот туда же, - проворчал Карасик, вспомнив высказывания своего отца на проводах, - раскаркались, тьфу на вас.
От этой жары страшно захотелось пить.
- Ничего, здоровей буду, - успокаивал себя, вспомнив, как проходил медицинскую комиссию перед отправкой в Афганистан.
Тогда он пожаловался врачу, что у него полиартрит и радикулит.
- Вот и прекрасно, - заявил тогда врач, чиркнув в медицинской книжке «Годен для службы в ДРА », - там и прогреешь свои суставы.
- Как в академию поступать, - возмутился тогда Карасик, - так кучу болезней найдут, а тут годен!
- Это что, поддержал его другой, - неделю назад я у окулиста выписывал очки, а сегодня пожалуйста, стопроцентное зрение...
- Что с тобой? - сопровождающий оглянулся. Карасик уткнулся чемоданом в его спину, - уснул, что ли? Пришли.
- Вещи заносите вот в тот модуль.
- Куда?
Эти деревянные домики называются модулями, - пояснил капитан.
- Модули так модули, - пожал плечами Карасик.
И снова, как в штабе Туркестанского военного округа, нужно было заполнить анкету с вопросами; куда желаешь попасть служить после Афганистана, сколько лет и в какой должности служил последнее время.
- А если был перерыв в должности? - спросил Карасик.
- В смысле?
- Вот я десять лет прокомандовал взводом, кстати, он несколько лет был отличным, затем восемь месяцев ротой, ну а сейчас опять взводный.
Последние слова Карасика утонули в хохоте.
- Слушай, а когда тебе капитана получать? - поинтересовался рядом сидящий майор.
Карасик пожал плечами.
- Трудно сказать, но одно могу точно проинформировать - по выслуге лет в прошлом году должен быть подполковником.
Снова последовал взрыв смеха, и все стали ближе друг к другу, посыпались воспоминания про всякие интересные случаи из армейской жизни. Но и здесь Александр переплюнул всех, рассказав один эпизод из своей службы.
- Вот вы говорите, что траву приходилось красить перед приез¬дом начальства, а вот мне в Чехословакии пришлось грибы сажать.
- Давай, сапер, трави, - послышались одобрительные голоса.
- Дело было так, - начал Карасик, - служил я тогда в танковом полку командиром инженерно саперного взвода, а начальником танковой директрисы на стрельбище был прапорщик, маленький щупленький, но занозистый, везде встревал, правда отменно играл в шахматы, поэтому постоянно пропадал на соревнованиях. И вот принесла его нелегкая перед осенней проверкой в полк, он возьми и похвастайся начальнику штаба Группы войск, что у него на полигоне есть места, где много отменных грибов. Тот, естественно заинтересовался, и сказал командиру полка, что через два дня непременно сходит за грибами.
На следующий день командир полка вызывает этого прапорщика и интересуется, как там поживают грибы.
- Да их полигонная команда все посрывала, - был невинный ответ.
Естественно, мужики, дело принимает не совсем приятный оборот, но не тот был у нас командир, чтобы теряться в таких ситуациях. Вызывает он меня и командира разведывательного взвода.
- Слушайте, говорит боевую задачу. Предстоит вам в ближайших лесах отыскать грибы и рассадить их в указанном, вот этим чудаком на букву «м», - он ткнул в сторону прапорщика, - месте! Вопросы есть!? Вопросов нет. Свободны.
- Ну разведчика вроде понятно, - перебил кто-то Карасика, - а тебя-то зачем?
- Здрасте, а кто специалист по установке мин? А тут задача посложнее, нужно было извлечь гриб вместе с дерном и пересадить так, чтобы комар носа не подточил, со всеми правилами маскировки.
В общем, поехали мои саперы с разведкой в леса. Разведчики ищут грибы и устанавливают специальные флажки для обозначения мин, ну а я с саперами извлекаю грибы, и аккуратно грузим на машину. Устал как собака, поэтому, когда приехали на место, я приказал своему заместителю устанавливать грибы и строго- настрого предупредил, чтобы все было аккуратно и четко, а сам отправился в корчму пить пиво.
На следующий день командир вызывает меня и сообщает, чтобы я сопровождал генерала при поиске грибов.
И вот прибывает генерал со своей свитой на место. Я как глянул, так и обомлел. Нет, не думайте, с маскировкой все отлично, но посажены они были ровненькими конвертиками. Генерал обрадовался, собирает их в свою корзинку, а командир полка зыркнул в мою сторону и неодобрительно закряхтел.
Прошли первую полянку, переходим на вторую, а там, мать честная, грибы растут на таком же расстоянии и в такой же последовательности!
Генералу-то что, радуется, даже сопит от удовольствия, а командир на меня так глянул, что мало не покажется, я уже психологически был готов к наказанию.
Все дружно рассмеялись.
- Ну и чем все это кончилось? Понял генерал?
- А хрен его знает, но то, что остался доволен, это факт. Сам привез грибы в офицерскую столовую и попросил их приготовить, а там уже давно приготовленные грибы ждут генерала, так что для приличия немного выждали время и торжественно подали к столу.
Так что история закончилась благополучно, не считая прапорщика. Когда генерал похвалил его за приглашение сходить по грибы, тот от радости возьми и ляпни: дескать, приезжайте еще, товарищ генерал, скоро сезон опят начнется. Так я этого шахматиста чуть после не пришиб, заявив, что опята ты сам будешь на пень приколачивать, а пень тащить из леса на собственном горбу.
Так за прибаутками время незаметно пролетело до обеда. Карасик после столовой подошел к бочонку с водой и, попробовав теплую, насыщенную хлоркой воду, с отвращением сплюнул.
- Где здесь можно попробовать человеческой воды, - спросил он у подошедшего офицера.
- Сейчас должен открыться магазин, там можешь взять сок или минералку.
- Это для меня пока невозможно.
- Что, чеков нет? - офицер протянул несколько смятых бумажек, - бери на первый случай, а когда прибудешь на место, то заменщик на радостях завалит тебя и чеками и афошками.