|
04:09
”Пустынные” воспоминания
|
| Александр Никифоров ”Пустынные” воспоминания  Глава 1 Нам не хватало воздуха, на горных перевалах. Мечтали о воде мы в пустыне Регистан. Кричали мы от боли на койках медсанбата, И всё-таки по-доброму мы помним наш Афган.* Вспышка! Самолёт резко наклонился и камнем устремился к земле. - Ребята! Нас подбили! – раздался чей-то встревоженный голос. «Ну вот, приплыли! Нехорошо получается. Ещё не долетели до места, а уже домой возвращаться, - мелькнуло в голове. - Да еще не известно, в каком виде. Хорошо, если будет, что возвращать. А что будет с женой, сыновьями? Совсем нехорошо». За этими невеселыми мыслями не заметил, как шасси самолета заскрежетало по взлетной полосе кабульского аэропорта. Из самолета выходили молча. Болело ушибленное плечо. - С прибытием в Парванистан,** славяне! - весело приветствовал нас командир корабля. - Как посадочка? - Предупреждать надо, - беззлобно огрызнулись ребята. - Спасибо! Очень мягкая! - Привыкайте, мужики! Ну, пока! Экипаж пошел отмечаться в Центр по управлению полетами, а мы остались на взлетной полосе кабульского аэропорта. Что у нас впереди?… Это потом мы узнали, что для защиты от душманских ракет самолёт при взлёте и посадке отстреливает тепловые ракеты-ловушки, которые мы, по неопытности, приняли за разрывы вражеских ракет. Это потом мы узнали, что по той же самой причине, самолеты взлетают и садятся камнем, или по спирали. Это потом мы узнали,… но это будет потом… А сегодня, 21 сентября 1985 года, наша группа после успешного обучения в святая - святых ПГУ*** - Краснознаменном институте им. Ю. В. Андропова (КАИ)**** - прибыла в Кабул для выполнения интернационального долга. Какими будут эти три года!?… - Ну, что задумались? В автобус и на базу, - раздался за спиной чей-то голос. Прибыли на базу, на местном сленге - виллу. Всё ново, всё интересно, жутковато. Непрерывное движение: приезжает пополнение; уезжают «старички»; в углу большой комнаты раздается богатырский храп; расположившись прямо на полу, сидят ребята, беседуют за «рюмкой чая». - Присаживайтесь, славяне. Сели. Кто-то спросил: - А зачем на окнах металлические сетки? - А это затем сынок, чтобы тебе в колыбельку гранатку не подбросили! Обиделся. Да, каждому из нас за тридцать лет, опыт оперативной работы, звание - не ниже капитана. А он - «сынок»! Стоп! Всё правильно, «сынки»! Всё, что, было, было в Союзе. А здесь мы пока солдаты первого года службы. Многому придется научиться, познать, уяснить. Придут и знания, и опыт, будут потери друзей, награды, но это будет потом, а сейчас - смотри, молчи и не задавай лишних вопросов. Бери пример с Геннадия, у него это вторая командировка. Слушает и улыбается. - Мужики, главное не суетитесь, всё будет нормально. В Кабуле пробыли почти неделю. Получили подъемные - четырнадцать тысяч афганей, приличная сумма, жаль, быстро разошлась по дуканам. Каждый день инструктажи. Иногда полезно, но в целом - откровенная мура. Скорей бы уже определили место назначения. На очередном занятии один из руководителей Представительства* отметил, что наш советник в ооновском городке под Кандагаром погиб в бассейне от осколка душманского «эрэса».** - Нарушил технику безопасности и погиб, - подытожил руководитель. «Гениально! Да он что? В «бронеплавках» и каске должен был купаться?», - первая мысль, которая пришла мне в голову. Сразу уяснил позицию руководства – что бы ни случилось, во всём виноват только ты сам. Следовательно, никаких выплат по страховке. Сам виноват! Сам и отвечай. Государство не в накладе. Смерть уже больше ничем не сможет нас огорчить, а каково быть семье?… Грустно, но такова действительность, её можно критиковать, но изменить нельзя, да и не стоить тратить на это время и силы. Позже в Кандагаре от ребят узнал, что погибшему Евгению до замены оставалась неделя или чуть больше. Жену с ребенком отправил в Союз, а сам лежал возле бассейна и грелся на солнышке. Минут за двадцать до обстрела сосед по дому позвал его в баню. Отказался. Решил отдохнуть у воды. Только вот отдых затянулся. А у соседа, пока он парился, реактивным снарядом «прошило» комнату. Вот и решай, где найдешь, а где потеряешь! Из группы я первым получил распределение - оперативная зона «Юг», Кандагар. О Кандагаре, Герате, Хосте уже успели в Кабуле за неделю набраться информации, далеко не ободряющей. Да, это не Париж. Ребята смотрят как-то уважительно, сочувственно. Ну, что скрывать, жутковато, но отступать поздно, да и некуда. Через два месяца, во время командировки в столицу Афганистана за продуктами, я узнал, что был распределён в Кабул, но моё место перехватил земляк-сотоварищ по учебе в КАИ. Надо бы обидеться, но я, наоборот, благодарен ему, что таким путём оказался в Кандагаре. Да, было трудно, но только в таких условиях можно было проверить себя, узнать цену дружбе и предательству. Я встретил надежных ребят, с которыми вот уже более 20 лет поддерживаю отношения. По возможности, помогаем друг другу. Я честно выполнил свой долг перед родителями, семьей, друзьями. Мне нечего стыдиться. Спасибо, товарищ! Ты дал мне прекрасный шанс узнать, что такое настоящая жизнь. Думаю, кандагарцы, гератцы, джелалабадцы, хостовцы, все, кто служил в провинции, меня поймут, и да не обидятся на меня столичные ребята, среди них у меня было много замечательных друзей, таких как Олег, Нур, Алик, Евгений… На медкомиссии врач, женщина бальзаковского возраста, изучив медицинскую книжку, удивленно посмотрела на меня поверх очков: «С такими болячками в Афганистан, да ещё в Кандагар?» (в Москве у меня были серьезные проблемы с желудком). Покачав головой, написала «здоров», дав совет: - Главное, не волнуйтесь и на солнышке надевайте шапочку! Она с такой нежностью произнесла слова «солнышко» и «шапочка», словно меня направляли во всесоюзную пионерскую здравницу «Артек». Спасибо доктор! Ваши рекомендации в Кандагаре мне очень пригодились. Шапочка на голову, когда за бортом +55° градусов в тени очень кстати, ну а волнения? Волнений никаких, ну почти никаких, ну так, совсем немножко: «Для 1987 года - года объявления политики национального примирения - наиболее характерными были боевые действия в самом остром районе Афганистана - провинции Кандагар. Мятежники уверенно держали здесь инициативу в своих руках и терроризировали всё население. Трижды была уничтожена Чрезвычайная комиссия по примирению. Школы были закрыты. Магазины и госучреждения работали только с разрешения мятежников. Словом, в течение апреля-сентября 1987 года была проведена совместная операция по ликвидации банформирований непримиримой оппозиции в Кандагаре и в прилегающих к нему уездах Аргандаб, Панджвои, Даман. Условия были тяжелые: сильный противник, температура воздуха в тени +50° градусов и выше, местность очень сложная. Но мятежников сломали. Наши войска блокировали районы, а афганские части входили внутрь и при поддержке советских огневых средств «чистили» соответствующие районы».* Пошёл на склад получить оружие. Бронежилет оказался не намного легче меня самого, отказался брать. Каска тоже ни к чему, только чтобы мозги кучей сохранить, но для кого? Получил АК,** к нему четыре полных рожка, ПМ*** с двумя обоймами. Почему так подробно излагаю, да потому, что при выезде в Союз в отпуск, в командировку или по замене автомат и боекомплект сдаются на склад. Гениально! При мне у одного парня не хватило пару автоматных патронов, так ему ребята из Представительства их одолжили. Может, это была шутка оружейников? Позже я в Кабуле ничего не брал, пользовался трофейным китайским автоматом, мне его Тахир перед дембелем отдал. «Хитрый таджик», как его в шутку называл Игорь Митрофанович - шеф оперативной группы. Я бы добавил - надёжный таджик - уже без шуток. Дежурный подсказал, что в Представительстве находится Володя из кандагарской группы, посоветовал с ним встретиться. Володю встретил случайно, во дворе. Вижу, навстречу идёт знакомый парень, но откуда его знаю, вспомнить не могу. Поздоровались, разговорились. Выяснилось, что в 1976 году учились на Высших курсах КГБ СССР в Ташкенте. Вспомнили ребят, столицу Узбекистана. Замечательный город, кафе «Золотые Купола» чего стоят! А «Советское шампанское» под плов? Экзотика! Вот ведь где довелось встретиться. Что значит - шарик круглый, а земля тесная. И зачем люди пытаются её поделить? Оказалось, что Володя тот, кто мне нужен, он шёл искать меня. - Как в Кандагаре? - машинально задаю вопрос. - Нормально, скоро сам узнаешь, - отвечает Володя и добавляет. - У меня дела, а ты получай, что необходимо. Завтра по плану борт**** на Кандагар. Ребята, наверное, уже заждались. Его деловое спокойствие передалось мне. Действительно, не я первый, не я последний, ещё повоюем. Вечером хорошо, в смысле душевно, посидели за столом. Выпили за родных и близких, знакомых и незнакомых, за нас с вами и хрен с ними, и, конечно, третий тост, к которому мы ещё не привыкли, да и сейчас я не привык. - Ну что, ребята? Кончилась наша мирная жизнь. За нас. Будем живы! За столом узнал, что Алексей-пограничник, одногрупник по КАИ, тоже распределен в Кандагар, но прилетит позднее, дождется из Союза жену и дочку. Это надо же тащить на войну жену и трехгодовалую дочку. А что делать? Алексей служил в горах Памира, квартиры нет. Опять же, наши отцы-командиры взяли от жён подписки, что во время службы мужей они не будут требовать жилплощадь. Класс! Это притом, что за границу без квартир не отправляли. Но это касалось Америки и Европы, а на войну можно и без жилья! Все же хорошо, что Лёшка будет в Кандагаре, парень надёжный. Он был первым, с кем я познакомился при поступлении в КАИ, жили неделю в одном номере в гостинице «Пекин». После Афганистана он успел побывать ещё в двух-трех «тёплых» местах. Молодец! Другой бы три раза отказался, а он - не мог. Сейчас – генерал-майор, служит в Воронеже, квартиру года два назад получил. Если бы фильм «Офицеры» вышел значительно позже, я был бы уверен, что образ генерала Алексея Трофимова, которого играл замечательный актер Г. Юматов, писали с Алексея. Та же преданность делу и порядочность в любой ситуации. - Что, Алексей? До встречи в древней столице Афганистана – Кандагаре! * * * Утром в 7 часов был готов, как пионер. Вообще, я «жаворонок», встаю рано. Ребята ворчат: - Спи! Непоседа! Никуда твой Кандагар не денется. Наивные люди! Разве им понять, что я душой уже там, в Кандагаре. Володя заехал в 9-00 утра, попросил помочь загрузить продукты в автобус, а это порядка тридцать пять - сорок ящиков. Продукты на всю группу, на шестнадцать «гавриков», и все хотят, есть и пить. Только «высококалорийного продукта» нужно шестнадцать ящиков, по ящику на человека - месячная норма. Это - закон! А дни рождения, а отпуск, а возвращение из отпуска, а замена, а праздники, а орден обмыть, а товарищ вернулся с задания живым и здоровым, а после баньки, так это, со слов великого русского полководца А. В. Суворова, - святое дело! Так и набегает ещё полторы-две нормы, а как иначе, война - дело серьёзное. Почему из Кабула везли? Да потому, что «родная - злодейка» в Кабуле стоила 250 афгани, а в Кандагаре - 1000 афгани. Вот и вся арифметика. - У тебя вещей много? - спросил Володя. - Да так, один ящичек, - ответил я. «Контора Глубокого Бурения» оплачивала нам 80 кг груза, разрешенного для провоза в самолёте. Поэтому мы старались взять всё, что могло пригодиться, мало ли в каких условиях придётся служить. В ящик я вложил почти всё необходимое, от примуса «Шмель» и подушки, до персидско-русского словаря под редакцией Ю.А. Рубинчика. Фанера, из которой был сделан ящик, в Афганистане тоже сгодится. Чтобы легче было его тащить, приладил колёсики от игрушечной коляски, которые отвалились после перелёта Москва – Ташкент - Кабул. Но на начальном этапе они сослужили хорошую службу. Ребята сначала смеялись над моим «изобретением», но, изрядно надорвав руки и плечи от своих чемоданов и рюкзаков, не были столь категоричны в насмешках. Кроме него у меня были гитара и сумка. - Ящичек, говоришь! Володя, с усмешкой посмотрев на фанерный ящик из-под папирос «Беломорканал», спросил: - Где приобрёл эту «мечту оккупанта»? - В одном московском табачном магазине, в районе «Креветкино». Так мы называли станцию метро «Медведкино». Возле этой станции в переулке Студёный находился пивной бар, в котором всегда были свежие креветки и отличное пиво. После занятий в институте, по выходным, мы частенько в него заглядывали. Когда толпа с дипломатами в руках вываливалась из автобуса, местные жители бросали: «Вон они, шпионы. По пивку пошли ударять». В Союзе секретность всегда была на высоте!… - Давай грузиться, - прервал мои мысли Володя. Минут за тридцать уложили багаж в самолёт, помогли ребята, летевшие с нами. Расселись по лавкам вдоль бортов. Впервые лечу в АН-24 грузового варианта. В самолёте - человек двадцать пять. В основном, наши и афганские военные. Напротив меня сидят двое афганцев в штатском. Один, приятной внешности, загадочно улыбаясь в усы, смотрит на мой багаж. Дался ему этот ящик. Афганец наклоняется к Володе, и, что-то спрашивает, на языке дари. - А вы у него сами поинтересуйтесь, - отвечает он по-русски. - Кончайте в испорченный телефон играть, - не выдерживаю я. – Что нужно? - Да вот афганский товарищ интересуется. Ты норму водки на весь срок командировки взял? Кстати, познакомься – товарищ Гульхан - начальник Управления МГБ* в Кандагаре, наш афганский шеф, генерал. Афганец приветливо протянул мне руку. - Гульхан. Рады видеть Вас на афганской земле. Извините, если своим любопытством доставил Вам неудобство. Его речь с приятным акцентом сняла напряжение. - Спасибо! Рад познакомиться! - и я назвал свою фамилию, имя и отчество. - Приятно познакомиться! – ответил Гульхан. – Только у нас не принято называть фамилию, достаточно имени. Итак, мошавер (советник) Александр, добро пожаловать в Кандагар. Так я познакомился с замечательным человеком, генералом Гульханом. С ним в составе группы я проработал больше года. После тяжёлого ранения в результате очередного обстрела Управления МГБ Гульхана перевели в Кабул и, немного подлечив, назначили начальником седьмого Управления (работа с племенами). Где ты, с кем ты сейчас, наш славный боевой товарищ? Усвоив урок, при последующих знакомствах я представлялся просто - «мошавер Александр» или «Саша». - Подлетаем! – прервал Володя нашу с Гульханом беседу. – Вот он, родной! Я посмотрел в иллюминатор. Внизу простиралось море. Правда, не голубое, а желто-красно-коричневое. Удивленно смотрю на Володю!? - Море, море, - отвечает он на мой немой вопрос. - Только из песка, глины и гальки. Я вновь прильнул к иллюминатору. С высоты шести тысячи метров пустыня Регистан действительно выглядела как море. Видны были приливы и отливы. Возможно, здесь когда-то и было море, по которому плавал Ноев ковчег. Самолёт по спирали плавно приземлился на взлетную полосу. Винты ещё полностью не остановились, а рампа грузового люка начала медленно опускаться, - время - деньги, и не только. Из-за частых обстрелов самолёты в кандагарском аэропорту не задерживались. На взлетной полосе нас встречают ребята из оперативной группы и афганцы. Радостные приветствия. Похлопывания по плечам. Всё пришло в движение. Через десять минут весь груз перекочевал в «Волги». В самолёт входили новые пассажиры. Завелись моторы «Волг», УАЗиков, «Тойот». Афганцам - в Кандагар, время почти три часа дня, им пора. Нам - на виллы. - Эй! Мужики! А как же я? - одиноко стою возле самолета. - Я же ваш, «буржуинский»! - Тьфу! Чуть не забыл! Это Александр, наш новый сотрудник, - обращаясь к ребятам, сказал Володя. - Давай в машину, на базе разберёмся. Подъехали к девятой вилле. На встречу вышел мужчина 45-48 лет, крепкого телосложения, в рубашке с короткими рукавами и в сандалиях на босу ногу, на голове - остатки пышной шевелюры. Это Игорь Митрофанович, руководитель оперативной группы зоны ответственности «Юг».** Протянул руку для приветствия. - Игорь Митрофанович. С прибытием. Как перелёт? - Александр, - ответил я. - Спасибо. Нормальный.  _____ * Министерство государственной безопасности Афганистана. Ранее называлось ХАД – контрразведка и СГИ - Служба государственной информации. Что-то вроде: ВЧК-НКВД-КГБ. ** Всего в Афганистане было создано девять оперативных зон, в которых работали советники КГБ, МВД, КПСС, ВЛКСМ, МО СССР. - Стас. Забирай Александра к себе на виллу. Объясни, что к чему. Завтра в Кандагар не брать, пусть осваивается. - Есть, шеф. Молодецки, прищелкнув каблуками, ответил один из стоящих сотрудников. Я понял - это Стас. Станислав Петрович! Шеф обратился ко мне: - Давай со Стасом на четвёртую виллу. Позже всё обговорим. На вилле Стас познакомил меня с Нуром. Остальные жильцы: москвичи Володя с женой и Эльшад, таджик-переводчик, тоже с женой и дочкой, находились в отпусках. Разгрузили ящики. Вот твоя комната, - Стас открыл дверь в комнату, расположенную в конце коридора. Осваивайся, а у нас дела. Ужин - в 20-00 часов. * * * Я стоял посреди двенадцатиметровой комнаты, с потолком, уходящим, казалось, в бесконечность, настолько он был высок, с окнами, - это даже были не окна, в привычном для нас понимании, а застеклённая стена. В комнате были встроены шкафы для одежды и ниша с небольшим столиком и выдвижными шкафчиками. Из мебели была кровать и стол, всё! Посмотрел в окно - шикарный вид: дорога, пустыня, несколько ветхих построек, аэропорт, горы, а за ними знаменитый Кандагар. От этой тишины, пустоты, защемило сердце. Сел, на ставший мне уже родным, ящик. - Что, милый? Будем распаковываться? – сказал я, обращаясь, то ли к себе, то ли к ящику. - А где хозяева? – голос за спиной прервал мои невесёлые размышления. Я повернулся. В дверях стоял парень лет двадцати шести, немного полноватый и явно не русской национальности. Дружелюбно улыбаясь, он протянул мне руку. - Тахир! - Александр, - пожимая протянутую руку, ответил я. - Я наш, советский таджик, - предвосхищая мой вопрос, ответил Тахир. - После Высшей школы КГБ - сразу в Афганистан. В Кандагаре почти два года. Осваиваешься? Может, что нужно? - Осваиваюсь, - с вздохом ответил я. - Спасибо. Всё свое вожу с собой, - показал на ящик. - Только вот мебели маловато. - Ничего. Обживёшься. Кое-что у меня есть, поделюсь с хорошим человеком. Ну, пока, заходи в гости, я на шестой вилле проживаю. Своей открытостью и доброжелательностью Тахир сразу расположил к себе. С ним, я прослужил больше года. Вместе пережили самые радостные и, конечно, драматические (как-никак война) события. Я начал потихоньку распаковываться. Достал вещи. Постелил кровать. Намочил газеты и наклеил на стекла, всё же с улицы не так видно. В холодильник поставил привезённые из Союза две бутылки водки объемом 0,7 литров каждая, буханку черного хлеба и банку атлантической сельди (одну отдал ребятам в Кабуле, водку и хлеб удалось сберечь). Привозить из Союза в Афганистан водку, чёрный хлеб и селёдку было традицией. Все же с коллективом мне повезло. С кем уже успел познакомиться: Володя, Тахир, Стас, Нур, - нормальные ребята, с ними можно служить. Да и шеф, тоже вроде ничего мужик. * * * К вечеру силы резко меня покинули. В девять часов отрубился. Я, вообще, рано ложусь спать, если нет работы, а тут ещё акклиматизация! Ночью мне стало тошно. Хорошо, что ещё днем разобрался, как пользоваться туалетом. Только прилег, снова в «бой», и так до утра. Утром перед ребятами было как-то неловко, ещё подумают, что с перепуга подхватил «медвежью болезнь». - Что, днище вышибло? – глядя на меня, улыбаясь, сказал Стас. - На вот таблетки энтеросептола, выпей сразу три штуки, а лучше шесть. Всё пройдет. Удивленно смотрю на него. - Пей! Пей! Проверено, мин нет. В институте, на первом курсе, я траванулся антибиотиками. Простудился, поднялась высокая температура, ну хозяйка квартиры и вызвала скорую помощь. Приехали студенты-медики, дали кучу таблеток, сказали: «Пей», - и уехали. Выпил, после чего рвало всю ночь, а на утро предстоял первый экзамен - высшая математика. От такого экзамена и без таблеток тошнит. Но после того, что я пережил прошедшей ночью, я готов был на что угодно, лишь бы полегчало. - Пей! - почти в приказном тоне сказал Стас. – Каждый через это прошёл. Погоди, после отпуска то же самое будет. Афганистан, однако! Он был прав. Это случалось с каждым, и каждый раз после приезда из Союза. Мне ещё повезло, а вот Володя две неделе «унитаз на меткость проверял», даже таблетки энтеросептола не помогали, его чуть в Союз не отправили. Кто-то скажет: « В Союз? Так это же хорошо». Хорошо?! А злые языки? Нашему чекистскому брату только дай повод позубоскалить. Представляю, как бы они смеялись: «Что? Выполнил интернациональный долг? Приехал, обстрелял душманов пулями из г…на и уехал!» После таблеток мне стало легче. Но дискомфорт оставался, - результат бессонной ночи. Ребята уехали, я задремал. Проснулся от шума. Это ребята вернулись из Кандагара. Постучав (без стука входить было не принято), в комнату заглянул Нур. - Живой, Александр? Есть хочешь? - Жив пока, спасибо, ничего не хочу. А таблетки ещё пить? - Если желудок нормализовался, не нужно, - вылезая из-за спины Нура, сказал Стас. Стас по медицине был старший, назначен медбратом. Он получал в Представительстве на группу медикаменты и спирт, литра два, правда, спирта я не видел, видимо он ещё в Кабуле «выпадал в осадок». На следующий день встал бодренько. Умылся. Ребята поднялись часов в семь. Глядя на меня, Нур спросил: - Куда собрался? - С вами, в Кандагар. Я что, отдыхать приехал? - Похвальное стремление. Только ещё денёк отдохни. Мы шефа предупредим, ещё навоюешься. Вообще-то я и сам чувствовал, что не мешало денёк отлежаться. Стас с Нуром ушли, а я стал изучать виллу и окрестности, поскольку впервые два дня, по известной причине, этого сделать не удалось. Вилла представляла собой просторное здание, построенное американцами (до нас они были советниками у афганцев) в восточном стиле с высокими, куполообразными потолками. Внутри пять комнат, пятая сделана из части большого зала. В зале находился камин и три выхода, один - через кухню и два - напрямую во двор и на улицу. Во дворе небольшой пруд с рыбками, похожими на наших карасиков, только разноцветными, на заборе - плетистые розы. Красота! Вышел на улицу. Откуда-то появился оборванный пацанёнок - афганец. На ломанном русском стал просить у меня хлеб. Вынес ему печенье, конфеты, оглянулся, а их уже трое. Пошёл ещё за порцией, выношу, а их уже человек двадцать. Растут, как грибы. Что-то здесь не так. Объяснил, что больше ничего нет. А они галдят, требуют ещё. Махнул рукой, пошёл на виллу, закрыл дверь. Немного отдохнув, взял тряпку, ведро, сделал на вилле уборку. Устал. Видимо, ещё, как следует, не восстановился. Прилёг. Только задремал, - шум двигателя. Ребята вернулись, вышел встречать. - Гостей принимал? - показывая на афганских ребятишек, которые, оказывается, всё ещё находились возле виллы, - спросил Нур. – Что-нибудь им из еды давал? - Да так, печенье, конфеты. - Печенье, конфеты, - передразнил Стас. - Никогда не давай. Теперь от них не отвяжешься, до последней рубашки будут клянчить. - Да я уже понял свою ошибку. - Буру, буру (пошли, пошли), - нарочито сурово замахал на пацанов Стас. Малышня нехотя, продолжая жалобно клянчить, удалилась от виллы. - Не такие уж они голодные. Просто любят «цыганить» - сказал Нур, - национальная традиция. - Ты что, виллу помыл? – обращаясь ко мне, спросил Стас. – Молодец! Только этого делать не нужно было, поскольку каждый должен делать то, за что он отвечает в данный момент. Сегодня я дежурный по вилле. И Стас объяснил мне обязанности дежурного. - Завтра ты. И никакой личной инициативы. Если каждый будет делать, что ему хочется – ничего хорошего из этого не получится. Стас по гражданской профессии был педагогом, даже занимал пост директора школы, поэтому поучать – это у него «профессиональное заболевание». - Кончай инструктаж, - прервал очередной монолог Стаса Нур. - Пора в «Ураган» ехать, - обращаясь ко мне, - с нами поедешь? Мне очень хотелось узнать, что такое «Ураган», слово уж больно грозное, но я ещё не совсем поправился. - Если моя помощь не очень нужна, я бы остался, хочу выспаться, чтобы завтра с вами в Кандагар выехать. Хватит уже «загорать». - Оставайся. Ребята уехали, а я минут через двадцать крепко уснул. * * * - Тревога! Тревога! Санёк! Подъем! - тревожный стук в дверь. Слетаю с кровати. Спросонья, ничего не понимаю. На ходу натягиваю рубашку, брюки, хватаю стоящий у кровати автомат, в шкафу - подсумок с боекомплектом. А в голове крутится: «Только избавился от «медвежьей болезни», и на тебе, тревога! Хоть бы объяснили, что делать в такой ситуации». В коридоре слышатся крики, топот ног, настойчивый стук в дверь. - Чего возишься? Давай быстрей. Бронежилет надень, - кто-то добавляет, - и каску, каску не забудь. «Какой бронежилет? Какая каска?» - в голове с мыслями перебор. Пропади всё пропадом! Минуты через три, не более, хотя прошедшее время показалось вечностью, вылетаю в коридор. Перед дверью стоит Нур, по пояс голый, в одном, советского пошива, трико и в тапочках на босу ногу. Удивленно смотрю на него: «Кому тревога, а кому мать родная»? - Давай! Давай! Не мешкай! - видя моё удивление, Нур подталкивает меня в спину. - Быстрей! Быстрей! Выбегаю в зал, в правой руке автомат, в левой руке боекомплект. Вид такой, словно только что сошёл с «американских горок». В зале новый шок. Накрытый стол, бутылочка, закусочка, всё как положено при встрече дорогих гостей. За столом сидят Володя и Стас. Смотрят на меня, улыбаются, заразы! Прикладом бы вам между глаз, за такие шуточки. И так на нервах, а они устроили «маски-шоу». Подошёл Нур, - «рот до ушей, хоть завязочки пришей». Пауза. Все смотрят на меня, в ожидании реакции. Про себя думаю: «Ждёте, когда ругаться начну? Выкусите, не дождётесь». Собственно, ругаться ни к чему. Ребята смотрят без всякой издёвки, доброжелательно. На душе отлегло. Ловко они меня встряхнули! С видимым спокойствием (а руки то от возбуждения дрожат) сажусь за стол, открываю бутылку, наливаю, поднимаю стакан: - Ну, что? Так и будем сидеть? – теперь настала моя очередь удивлять. – За что выпьем? - Молодец! – говорит Стас, - реакция адекватная. Наш человек. А то мы одному тревогу устроили, он вышел в каске, бронежилете, но, узнав в чем дело, долго на нас дулся, а потом и вовсе на другую виллу перебрался. А выпьем мы за Володин орден Красной Звезды, в Кабуле вручили. Вот он. Да, это действительно был орден Красной Звезды, «солдатский орден», как его называли в годы Великой Отечественной войны. Это был второй орден «за Афган», который я видел, первый – на Алтае, у легендарной личности – Григория, после его декабрьской, 1979 года, командировки в Кабул. Выпили. Пошла беседа. Оказывается, водку с селёдкой в день приезда нужно выставлять на стол. Я побоялся – подумают: «приехал алкоголик», а ребята мою скромность восприняли как возможное жлобство. Короче через пять минут всё стало на свои места. Всё-таки здорово они меня «ввели в курс дела». С такими ребятами можно служить! Через три месяца Володя уедет в Союз. Нура переведут в Кабул. У меня с ним завязались самые дружеские отношения. При каждом приезде в Кабул я обязательно к нему заходил. Нур, прослужив в Афганистане три года, погибнет у себя на родине, в Таджикистане. Его расстреляют мятежники во время гражданской войны, прямо в квартире. Спасая родных, он закроет их своей грудью. Со Стасом мы прослужим вместе девять месяцев и в июне 1986 года вылетим в Союз, я - в отпуск, а он - по замене. В.Никифоров Афганистан- Кандагар Глава 2 Утром следующего дня вся группа, как всегда, собралась на девятой вилле. - Как со здоровьем? В город можешь ехать? – спросил меня шеф. - Спасибо! Всё нормально. Вчера ребята подлечили. - Вижу! – глядя на Нура, сказал Игорь Митрофанович, и добавил. - Стас, проверь, как там обстановка в Кандагаре? Подошел Володя - шифровальщик, подал шефу шифротелеграмму. - Для оказания практической помощи к вам вылетает выездной партком в количестве пяти человек. Просим обеспечить безопасность группы. В Кабул выездной партком вернется этим же рейсом, - прочитав телеграмму, шеф вернул её шифровальщику. - Отвечай: «В связи с участившимися обстрелами кандагарского аэропорта вашу безопасность не гарантирую», - Стас, как в Кандагаре? - Раушанаст, - ответил Стас. - Очень хорошо. Все здоровы? Просьбы есть? Нет! Тогда - по «коням», сегодня много работы. Садимся в машины - ГАЗ -24. В первой - шеф, сам за рулем, во второй - ребята с шестой виллы, в третьей - Стас за рулем, рядом Нур с рацией (рации были в первой и третьей машинах) и мы с Тахиром на заднем сиденье. Автоматы ставим между ног. Как только отъехали от вилл, спрашиваю Тахира: - «Раушанаст» по-русски светло. А что это означает? - Это значит, что на дороге в город относительно спокойно. Если «тарикаст» - темно, нужно подождать, до выяснения. - Понятно. Насчёт шифротелеграммы тоже, поясни. - Дело в том, - объясняет Тахир, - для получения наград нужно набрать «баллы», вот и едут столичные командиры в провинции со сложной оперативно-боевой обстановкой для оказания практической помощи. На день приехали - герои, а то, что ты в этой самой обстановке больше года - так это обычная работа. Ну, а коль безопасность не можем обеспечить, они не торопятся ехать. В таких случаях обычно отвечают: «В Кабуле много работы. Дату приезда сообщим дополнительно». А нам этого и нужно. Что главное? Чтобы не мешали работать. А с душманами? С душманами сами, как-нибудь, разберёмся. - А это что за бойцы стоят? – продолжаю «пытать» Тахира. - Это наш последний пост, дальше до Кандагара двенадцать километров ничейной (читай душманской) территории. Видишь, с левой стороны почти вплотную к дороге растет камыш, так он до самого Кандагара стеной стоит… - Жуткое место. Запросто могут из гранатомета шмальнуть. Гляди в оба! – опережая Тахира, влезает в разговор Стас. Смотрю в сторону камыша, действительно становится не по себе. Крепче сжимаю ствол автомата. Читать полностью Здесь |
| Категория: Проза | Просмотров: 476 | |
| Всего комментариев: 0 | |
