Андхойская операция. Руководитель - полковник Минин Г.М.
Операция получила название "Лебединая песнь Минина Г.М."

Схема проведения плановой операции в районе г. Андхой в апреле 1986 г.С целью обеспечения безопасного совершения марша афганской транспортной колонны (около 600 автомашин) по маршруту порт Хайратон - Мазари-Шариф - Шиберган - Андхой - Маймане (протяженность марша - 500 км) было решено изменить маршрут движения колонны вне города Андхой.Замысел операции.За 3-5 суток до начала марша провести дезинформацию органов власти, вооруженных сил ДРА, советского советнического аппарата и даже советских командиров. Нигде не было сказано об операции, везде говорили о проводке колонны по новому маршруту.В "Ч"-0.10 "Д" силами десяти вертолетов "Ми-24" нанести ракетно-бомбовый удар по группировке бандитов числен­ностью 3500 человек. Одновременно нанести огневой налет: батарея 122-мм гаубиц, шесть минометных батарей - 120-мм и установка "Град" - БМ-21.В "Ч"-00 "Д" плотно блокировать г. Андхой с целью недопущения ухода бандитов силами трех дшмг, 9 ммг.По уточненным районам нахождения бандитов в течение 2 часов нанести РБУ и огневой налет.С "Ч"+3.00 "Д" силами 17 пд, пограничной бригады и девяти батальонов ХАД осуществить прочесывание города Андхой с целью ликвидации бандгрупп.Операцию завершить в течение 7-8 дней.


Фото «полковник Минин Г.М. (в центре) на объекте в ДРА» (в офицерской рубашке справа ст. л-нт Ермаков Владимир - разведчик из Андхойского гарнизона): Из воспоминаний Лебедева Вадима Георгиевича (в 1986 г. ст. л-т, замполит 3-й ПЗ РММГ «Кайсар» Тахта-Базарского ПогО):

Участие РММГ-2 в оперативно-войсковой операции на участке Керкинского ПОГО в марте – апреле 1986 г.



Место дислокации трех застав на операции под Андхоем в апреле 1986 г. Проведение оперативно-войсковой операции с привлечением подразделений 40-й армии было связано с событиями, изложенными на сайте ММГ-2 "Шибирган" Керкинского ПогО. А решено было: провести операцию возмездия, и, заодно, почистить приграничную Андхойскую зону от бандформирований. От РММГ-2 была срочно сформирована десантная пограничная застава, собраны все вещички, амуниция, оружие и боеприпасы. По ряду причин мне неизвестных вылет из места постоянной дислокации несколько раз откладывался. Возможно, это было связано с погодными условиями, и не только в Кайсаре, но и на других точках. Наконец, застава во главе с капитаном Березиным Александром Викторовичем (место службы до мангруппы - Термезский ПОГО) вылетела на бортах в Керки. Какое-то время по прилету прошло в подготовке к операции, проверке личного состава, «ничегонеделании» и т.п. Потом застава в конце марта была выброшена под Акчу (участок Керкинского ПОГО), где была проведена первая часть операции в течение 10 дней. После перелета в Керки, откуда ранним утром в начале апреля 1986 года наша ДШПЗ была выброшена вслед за Керкинским ДШМГ под Мирабад в зоне Андхоя. Керкинцы утром перерезали зеленую зону сплошных кишлаков, вытянувшихся с запада на восток с восточной стороны. Дальше, чуть южнее от керкинской ДШМГ начиналась местность, покрытая песчаными барханами, которые заняла ДШПЗ от 1 ММГ «Меймене».


Замполитом заставы был Григорий Холявко. Следующей позицией завладела наша застава от РММГ-2 «Кайсар». Позиция проходила от песчаных барханов мейменинцев на востоке, через глубокое сухое русло (10–15 метров шириной и 6–8 метров глубиной), по глинистой ровной местности и до песчанных барханов западнее. Дальше от нас была высажена ДШПЗ, возглавляемая майором Шумовым (гипнотизер, интересная личность). Застава была, если не ошибаюсь, от ММГ «Калайи-Нау» Тахта-Базарского ПОГО. Разобравшись на карте, где мы, я отправился на рекогносцировку: расставить бойцов, определить позиции боевых групп, постов, стыки с соседями и секторы стрельбы. Капитально закрыл сухое русло огневыми точками, т.к., была возможность подхода духов ночью в этом направлении до наших позиций практически незамеченными от самого кишлака, поставили в нем сигнальные мины. С Холявко определились по стыку между нашими заставами. У меня на стыке справа был сосредоточен расчет АГС-17 с тремя автоматчиками. У него слева расчет СПГ-9. В лощине, ведущей к позициям от кишлака прямо в стык между нашими заставами, были расставлены сигнальные мины. Наш расчет 82-мм миномета был расположен на позиции рядом с КП, который в свою очередь мы соорудили в яме 2х2 метра в центре линии обороны. Таким образом, общая линия расположения огневых точек была под углом направлена к руслу и песчаным барханам справа от нас. Для верности мы бросили две мины из миномета и пристреляли эти сопочки рядом с зеленой зоной. Расчеты оказались верны. Этой же ночью, очухавшись от сознания того, что вытянутая как угорь зеленая зона, в течение 2 часов оказалась блокирована со стороны пустыни нашими силами, а вечером подтянулись армейцы с артиллерией и установками «Град», духи предприняли попытку вырваться на нашем направлении. Сначала сработала сигнальная мина в сухом русле. Бойцы рассказывали впоследствии, что в русле было темно от движущейся темной массы людей. Наши огневые точки открыли огонь. Работали ПК, РПК, 2 АК. Снайпер со 2 ПОГЗ отбросил свою винтовку и метал гранаты. Как он сказал: «СВД явно была неэффективна». Духи, нарвавшись на яростное сопротивление, а плотность огня была до безобразия насыщена свинцом, откатились назад. Некоторые из них выкарабкались по склону наверх и начали обстреливать наши позиции из гранатометов. Но наши точки, умело расположенные на тактическом гребне русла, остались неуязвимы. Тогда духи, постреливая в сторону русла, пошли в стык между нашей заставой и мейменинцами. Сработали сигнальные мины в лощине между барханами. Бойцы открыли огонь на поражение. Женька Смыков говорил потом, что он животом лег на АГС, чтобы он не завалился на песке и только успевал с Мишкой Гончаром менять коробки с гранатами. Как только потухли сигнальные мины, я, находясь рядом с минометчиками, дал команду повесить осветительные заряды над барханами со стороны кишлака. Мина расплескала свой свет как раз в тот момент, когда маленькие фигурки духов бежали от кишлака в сторону наших позиций. Быстро, сменив прицел, мы сделали около 5 выстрелов, а между ними повесили еще 2 осветительные мины над противником. В заливающем барханы свете мы видели, как мины рвались между духами. Расчет СПГ сделал выстрела 3–4, что ещё больше внесло сумятицу в их действия от шума, производимого СПГ. Наш расчет АГС выплеснул в сторону духов 3 коробки гранат. Левый фланг и центр нашей заставы безмолствовал, т.к. из стрелкового оружия противника было не достать. Тем более, мы не знали, чего ждать от них дальше. Получив такой отпор, духи откатились в кишлак, унося раненных и убитых. После боя я сказал Березину, что пройду по позициям проверю всех бойцов. Результат обхода радовал. Потерь у нас и мейменинцев не было. Солдаты даже не успели поволноваться. Моральный дух остался на высоком уровне, а это главное. Все были довольны, что наши расчеты оказались верными, что как следует дали им по зубам, что нет потерь, боеприпасы в порядке. На всякий случай на эти два направления передали еще гранат, патронов, снарядили ленты к ПК. В сухом русле нас потом до самого утра одолевал стон раненого духа. Мы пытались его заставить замолчать, бросая в направлении стона гранаты из подствольника. Но, видимо, не попали. Утром я пошел проверить бойцов и направление подхода духов. Собрали брошенное противником оружие, патроны, притащили этого стонавшего раненного, привязав чалму с его головы к ноге, к КП. Нормально он идти не хотел, а тащить его с поджатыми ногами – много чести. В русле было еще пару трупов, в том числе конь, то же самое на барханах. Остальных они утащили. Собрали с трупов все документы, которые у них были. Мои бойцы (расчет АГС) утром сказал спасибо за то, что я их заставил тащить на себе полный боекомплект. А это 300 гранат. Все над ними потешались, когда они вдвоем волокли на себе этот ящик. А ведь пригодилось. Эти два пацана хотели взять только 4 коробки гранат и на этом остановиться. После завтрака прилетел борт забрал все наши трофеи и раненного духа. На этом наше ночное приключение закончилось. Больше на нашем участке попыток прорвать блок у духов не было. Вновь выставленные сигнальные мины мы сняли, когда улетали с операции домой. Спустя некоторое время я бродил перед нашими позициями и недалеко от меня разорвался снаряд. Как я долетел до окопа, не понял никто. А я и сам ничего не понял. Потом был еще один выстрел, но дальше от КП. Видимо это был какой-то шальной снаряд. Может быть, выпущенный с другой стороны блока нашими. В то же время выстрела было два и более, менее прицельных. Больше нас за две недели продолжавшейся операции никто не побеспокоил. Осколки от того первого снаряда (может это был выстрел с безоткатного орудия, не знаю) я храню до сих пор. Днем мы с Березиным, сочинив предварительные представления на бойцов, не забыв про себя, понесли их к керкинцам на подпись. По пескам я протопал в бронежилете километра 3-4. Лапушко был немало удивлен, увидев отпечатанные на машинке листы с текстами, но подписал, зная о событиях первой ночи. Тогда же я побыл с ними, попил чайку, узнал о их приключениях. Ночь прошла довольно спокойно. Если исключить духа, который в первом часу пришел к воротам и постучался в них. Часовой сверху, увидев оружие, замочил его выстрелом в упор. Их разведчик погиб смертью храбрых, но довольно бестолково. На этом вся война закончилась. Есть соответствующая фотография, где мы усугубляем чайком с моим однокашником Владимиром Драцем и старшиной с его заставы, делясь впечатлениями первой ночи. Отвечая на возможный вопрос о печатной машинке, я её забрал у другого своего однокашника Чихачева Виктора, когда мы сидели на ПУЦУ перед операцией, т.к. знали, что после операции нас сразу же разбросают по мангруппам. Остальное время под Андхоем мы сидели на КП, играли в преферанс. Приходили к нам гости: Шумов с командой, слушали результаты операции, ругали борты, которые не везут воду, сухпай. Ночью смотрели, как работает артиллерия и система «Град». Впечатляет. В общем - позиционная война без стрельбы со стороны нашей заставы. На этом наша операция закончилась. Государственные награды за эту операцию мы получили через год весной 1987 года. Вручал их нам командир части Федотов прямо в мангруппе. Если не изменяет память, награды получили все бойцы от моей 3-й заставы, т.к. этот ночной бой пришелся именно на их позиции.
Шумов со своей бригадой пришел к нам на рекогносцировку Состав ДШПЗ от 3-й ПОГЗ РММГ-2: зам. нач. ДШПЗ – ст. лейтенант Лебедев Вадим Георгиевич; мл. сержант Антипов Олег Анатольевич (медаль «За отличие в охране ГГ»); сержант Фролов Алексей Николаевич (медаль «За БЗ»); ряд. Миронов (медаль «За отличие в охране ГГ»); ряд. Иванов Николай Константинович (медаль «За отличие в охране ГГ»); ряд. Смыков Евгений Олегович (медаль «За отвагу»); ряд. Гончар Михаил (медаль «За отвагу»). Точно получили награды: Фролов, Иванов, Антипов. Гончара и Смыкова потом сняли в Союз за неуставные взаимоотношения. Точно не могу утверждать о получении ими гос. наград.
НЗ-2 к-н Березин А.В. и ЗНЗ-3 по политчасти ст. л-нт Лебедев В.Г. Это именно тот Шумов, который сидел со своими бойцами левее нас под Андхоем. Я даже вспомнил, как он материл своих бойцов, которые чуть не погибли, лазая в кишлак, в т.ч. за водой. Он ведь еще был неплохим гипнотизером. В Керках перед операцией он показывал нам концерты по гипнозу. Очень занимательно. Его коронная фраза была такая: "При десантировании я всегда прыгаю первым, если идет пальба, то пока бойцы выпрыгивают, я уже разобравшись в ситуации запрыгиваю обратно." Насколько верно его утверждение надо спросить у него самого. Под Баламургабом я тоже с ним встречался. В материале достаточно живо и хорошо все отражено, только несколько сжато. По нашему месту дислокации я определяюсь так: если смотреть на первую карту то мы были расположены прямо на сухом русле под надписью Кургак, там, где начинались пески. На карте это хорошо видно. Западнее русло выходит на отм. 329. Южнее была ДШПЗ от Меймене, еще южнее и восточнее сидели керкинцы. Получается, они перерезали кишлак Кипчак, где-то около зеленой зоны карты. Ещё южнее они быть не могли, т.к. я до них днем по барханам дошел за 1,5-2 часа. В то же время это место могло быть и немного севернее Карамкуля. Истина, я думаю, тут и должна быть. Если бросать людей на блок, то лучше всего, несомненно, в стык между кишлаками. Цель - предупредить возможные потери. Руководство, как раз, угадало. Но силы керкинцев были ещё немного восточнее перешейка между кишлаками. Я там не был, но слышал от Лапушко, что часть его личного состава расположилась ещё дальше в песках справа от кишлака. Бойцы тоже воюют с песком, который заносит окопы.Посмотрел карту ещё раз и пришел к интересному выводу: Верхнее русло, которое выходит к местечку Ялазин и далее к линии Гос. границы как раз заканчивается 60 пограничным знаком. Это мой знак. Он стоит на участке 4 ПОГЗ Керкинского ПОГО, где я служил замполитом заставы с сентября 1983 года и до июня 1985 года, т.е. до Афгана.Работу «Града» мы видели, но не знаем, откуда летели реактивные снаряды. С нашей стороны нам этот момент был не виден. Может быть, именно, потому и не был виден, что «Град» работал с противоположной стороны. Нам, по крайней мере, так и казалось. Тем более, что ракеты уже были на излете и шли по нисходящей траектории.


Трофеи после ночного боя под Мирабадом