Война дело сложное и на ней случается многое. Примером роковой ошибки, приведшей к гибели военнослужащих может служить тяжелый бой, который пришлось вести личному составу 783-го отдельного разведывательного батальона 201-й мсд в провинции Тахар 17 и 18 июня 1986 года. Почему я пишу об этом?

В то время я служил командиром взвода в 56-й одшбр и принимал непосредственное участие в операции «Маневр». ...Примерно в пять утра 18 июня в Ишкамышской «зеленке» возле нашего батальона уже готового лететь к воюющему разведбату, приземлилась группа «вертушек», и после выгрузки раненных, забрав управление батальона и 11-ю роту, снова улетела. Мы подошли к раненным ждавшим дальнейшей эвакуации. Зрелище печальное – кто ранен в голову, кто в руку, кто в ноги. Один из раненных увидел неподалеку афганца, что-то делавшего на своем поле. У раненного были перемотаны бинтами обе ноги, и он лежа, не имея возможности встать с носилок, судорожно искал руками на земле камни и с большой ненавистью бросал их в афганца, выкрикивая ругательства. Офицер раненный в оба колена, показал нам на карте точки, где их должны были высадить, и где высадили реально и они приняли неравный бой. Это была наша площадка десантирования № 56. Вторым рейсом полетела и наша рота. После увиденного, и того что рассказали раненные, было не по себе. Я смотрел в иллюминатор, а в голову лезли разные тревожные мысли. Вертолеты залетели в узкое ущелье. Совсем рядом возвышаются могучие горы. На душе как-то беспокойно и тоскливо, сердце колотиться сильно. Очень неприятное чувство. Даже описать сложно. На предыдущих операциях не замечал за собой такого. А тогда появился реальный страх. Десантировались нормально. Поднимаясь вверх во главе своей группы, увидел на склоне несколько сидящих солдат. Подойдя ближе, заметил возле них двух человек в окровавленных бинтах лежащих на плащ-палатках. Я крикнул на бойцов – мол, зачем они раненных положили вниз головой по склону. Солдаты угрюмо молчали. И тут меня пронзила мысль – это лежат уже мертвые люди. Стало стыдно, что сгоряча повысил голос на бойцов, которые сутки вели тяжелый бой и остались живы. Я снял панаму и медленно прошел вверх мимо погибших. В памяти навсегда отпечатались детали увиденного. ...Один погибший лежал чуть дальше и я запомнил только то, что он был без ботинка на одной ноге. А вот тело другого, лежавшее прямо возле тропы, было полностью искромсано железом. Ноги, живот, грудь – все в бинтах и засохшей, почти черной крови. Обращенное к небу лицо имело желто-серый трупный цвет, Открытые глаза уже подсохли и припали пылью. Одна рука погибшего была поднята, он как бы закрывал лицо заслоняясь от смерти... Под впечатлением увиденного поднимался дальше вверх и прямо на тропе увидел одиноко лежащий солдатский ботинок. Это был ботинок одного из погибших, которых я только что видел. Да, смерть это страшно. Вокруг синее небо, светит солнце, птицы поют, трава пахнет. А они всего этого уже не увидят, не услышат и не почувствуют. Потому что их уже здесь нет. Они УМЕРЛИ... После похорон только и останется от человека – память о нем. Будут помнить родители, друзья, возможно жена или девушка любимая. Стал гнать от себя эти грустные мысли...

...Несколько десятилетий спустя, гуляя с сыновьями возле леса, я обратил внимание на несколько выброшенных старых детских кукол. Пришла мысль сделать серию снимков на экологическую тематику. Я стал их фотографировать. Куклы лежали здесь уже давно и были сильно грязными. Одна из них имела закрывающиеся при наклоне глаза. Кукла лежала с открытыми глазами. Я навел резкость объектива на ее лицо и внезапно меня пронзила мысль-воспоминание. Пораженный я замер – на меня смотрели из прошлого припавшие пылью и потерявшие живой блеск глаза того воина убитого на высоте 2601 в далеком Афганистане... Война навсегда поселяется в нас!... ...Много времени прошло после тех далеких событий, а некоторые эпизоды стоят перед глазами, как будто это было вчера. Поэтому, хочется, чтобы люди знали, как сражались и умирали советские воины в Афганистане, если это ещё кому-нибудь интересно. В данном материале представлены имена и фамилии, а также поступки сражавшихся, отдельные фрагменты событий того боя и их последовательность. Общая картина событий, эпизоды боя и операции описаны мною по разрозненным воспоминаниям очевидцев, принимавших непосредственное участие в бою 17-18 июня 1986 года. Отдельные моменты, воспроизведенные мной, являются результатом лично пережитого. Я заранее прошу прощения если кому-то покажется что-то не так. Очень трудно описывать бой. Он состоит из множества отдельных эпизодов и запоминается разными людьми по разному. Каждый переживает и запоминает его индивидуально. Поэтому дополняйте, исправляйте, приводите свои аргументы. Давайте вместе напишем правдивую историю того боя, пока живы участники событий. Коллективная память великая сила... Вторая трагедия Кундузского разведбата. ...После получения приказа на десантирование, 783-й разведбат вместе с приданными подразделениями (саперы, минометчики, огнеметчики, арткорректировщики) приступил к подготовке для действий в десанте. Весь личный состав, исходя из норматива посадки в вертолет Ми-8 не более 12 человек с полной амуницией, был разделен на 10 «бортов». То есть всего 110-120 человек, из которых разведчиков было порядка 90 человек. По воспоминаниям полковника в отставке (в то время майора, командира 783-го орб) П.В.Корытного, первоначальный замысел боевых действий в ущелье реки Хилау по уничтожению базы мятежников «Яшуль» был таким. 783-й орб десантировавшись с вертолетов на высоту с отметкой 1602 (западный склон горы Яфсадж (отм.2540), площадка № 14), должен был захватить и уничтожить склад вооружения и боеприпасов, а также госпиталь мятежников, которые по имевшимся разведданным находились в этом районе. Далее, предполагалось двигаясь в северном направлении произвести зачистку ущелья реки Хилау под прикрытием 2-го мсб 395-го мсп, 1-го, 2-го мсб и разведроты 149-го мсп, десантируемых севернее на господствующие высоты западных (г. Карбату (отм. 3181), г. Шастдара (отм. 4123)) и восточных (г. Дехмиран (отм. 2781)) склонов ущелья . Заблокировать ущелье с севера и отрезать пути отхода мятежникам предполагалось действиями 4-го дшб 56-й одшбр, высаживаемого на высоту 2601 (севернее кишлака Анджиристан), площадка № 56). Утром 17 июня, на посадочную площадку в Ишкамышской «зеленке» прилетели 10 «бортов» 2-й эскадрильи 335-го обвп. Взяв на борт десантников, транспортные вертолеты парами, под прикрытием боевых Ми-24, направились в заданный район. Майор Корытный вместе с управлением батальона находился в вертолете комэска, который летел в середине колонны. Пара командира звена капитана Владимира Герасимова шла крайней в колонне вертолетов. Еще на подлете к району высадки летчики поняли, что группа летит не туда. Штурманы по радиосвязи намеками – «И куда летим?», запрашивали ведущего группы (кто?). На штурманском языке это означало – уточнить свое место положения по карте. Ведущий «борт» ответил – «Идите за мной, и без лишних слов». И группа вместо запланированной площадки № 14 Н-1602 заходила на площадку № 56 Н-2601. Почему так произошло сейчас сказать трудно. То ли ведущий группы «промазал» площадку, или просто «заблудился», а может командир группы получил от командования новые указания на земле и не довел эту информацию до экипажей. Шел уже шестой год войны, и на основе боевого опыта были выработаны правила проведения десантных операций. Командир десанта обязан был контролировать по своей карте маршрут полета, однако комэска майор Олег Лаптев прогнал комбата разведчиков из кабины «вертушки». В итоге самими вертолетчиками была допущена ошибка в определении на местности координат площадки десантирования. Даже поняв, что произошла ошибка, командир эскадрильи не сообщил об этом командованию операцией. Было потеряно несколько часов драгоценного времени на выяснение реального местоположения десанта, который в это время вел неравный бой. Для противника появление вертолетов в этом районе рано утром тоже было неожиданным – на позициях средств ПВО отсутствовали их расчеты. Но «духи» в горах были. И не подавленные ни артиллерией, ни авиацией, ведь удары наносились по району площадки №14. Они сразу открыли огонь по заходящим на посадку вертолетам из стрелкового оружия и гранатометов. Под огнем противника высадку десанта на небольшое горное плато успели осуществить три вертолета. Их пилоты по радио сообщали о сильном обстреле площадки десантирования. Покинувшие «вертушки» разведчики разбегались в разные стороны, пытаясь найти хоть какие-то укрытия на ровном горном плато и сразу вступали в бой. Со второго «борта» вместе с лейтенантом Тропашко Ю.К. (замполит рдр) и рядовым Житенко В.Г. (разведчик-пулеметчик рдр), впоследствии погибшими в том бою десантировался и рядовой рдр Андрис Ариньш. Десантники первой «вертушки» уже вели бой на земле (кто был в 1-м,2-м и 3-м вертолетах?). Заходящий на посадку четвертым по счету, «борт» № 84 под управлением капитана Владимира Герасимова был подбит еще в воздухе (предположительно из гранатомета) и загорелся. Экипаж их ведомого вертолета совсем недавно прибыл в Афганистан из Грузии. Они видели, что ведущий горит и падает, однако испугавшись ничего не сделали для спасения своих товарищей. Командир эскадрильи сразу принял решение прекратить десантирование и отдал приказ всем «бортам» возвращаться в район расположения армейской группировки... ...Экипаж Герасимова из-за царившей в эфире нервозности еще не понял, что их вертолет горит. Речевой информатор женским голосом выдал: «Борт 84, у вас пожар в левом двигателе», затем сообщил: «Пожар в правом двигателе. Отказ главной гидросистемы», и будто сойдя с ума начал информировать о всех опасных неисправностях. В это время десантники самостоятельно начали покидать пылающую грузовую кабину вертолета с высоты около пяти метров. По воспоминаниям очевидцев на этом «борту» находилась приданная разведбату группа саперов 541-го оисб, а также минометчик с опорной плитой (остальные номера расчета погрузились на другой вертолет) и майор В.Косов. При высадке из подбитой «вертушки» и попытки ухода из под обстрела погиб младший сержант Юрий Гореликов, а рядовой Александр Кучер был смертельно ранен. Ранения ног получили рядовые Галевич и Джумаев. Владимир Герасимов сумел довести практически неуправляемый вертолет до земли. Горящая «восьмерка» тяжело упала на горное плато подломив стойки шасси. Когда бортовой техник прапорщик Виктор Харитонов открыл дверь кабины экипажа, грузовой отсек уже весь пылал. Все окутал черный едкий дым. Харитонов первым покинул борт, выскочив через открытую десантом боковую дверь. Пилотам было сложнее. Штурман капитан Владимир Щеглов сорвал свой аварийный люк, выбил блистер и выпрыгнул на правую сторону «вертушки». При этом принудительно раскрылся его парашют. Несущий винт вертолета продолжал бешено вращаться и купол парашюта стал раскрываться наполняясь воздухом. Освободиться от подвесной системы мешал бронежилет. После нескольких попыток Щеглов все же сумел расстегнуть замок на груди и сбросил лямки. Освободившийся купол наполнился воздухом и влетев в лопасти сгорел, вращаясь по кругу с остатками строп. Автомат, штурманский портфель с картами и кроссовки Щеглова остались в кабине. Блистер командира экипажа Владимира Герасимова не сработал в аварийном режиме. В наполненной едким дымом кабине он второпях пытался отстегнуться от парашюта. Когда это удалось, Герасимов протиснулся через маленькое блистерное окно и упал на руки подбежавшего Щеглова. ...На площадке десантирования царил ад – вокруг гремели выстрелы и свистели пули. В запале боя Щеглов стоя начал стрелять из пистолета. Это увидел один из десантников с фотоаппаратом на груди. Пригибаясь он подскочил к Щеглову и повалил на землю, чем спас ему жизнь (Вероятно это был майор В.Косов. Он исполнял обязанности корреспондента дивизионной газеты и только у него был фотоаппарат. По воспоминаниям очевидцев, еще при посадке в вертолеты комбат не разрешил ему садиться на борт, но Валерий Косов все таки полетел. Как оказалось – навстречу смерти. В ходе боя он погиб – вражеские пули попали ему в голову и под мышку). Вертолетчики были одеты в почти белые, выгоревшие на солнце летные комбинезоны. Поэтому они являлись отличными мишенями для «духов». Десантники же были одеты в полевую форму и маскировочные комбинезоны защитного цвета, что позволяло им хоть как-то маскироваться, сливаясь с местностью. ...Некоторое время черный дым горящего вертолета немного спасал от прицельного огня вражеских стрелков. Но «восьмерка» сгорела быстро, ее остатки еще долго остывали слабо чадя серым дымком. А «духи» уже хорошо пристрелялись. Они вели огонь из стрелкового оружия и РПГ сверху с разных направлений с дистанции не более 300-400 метров. Стрелки буквально издевались над десантом, выборочно, как в тире, расстреливая лежавших на абсолютно ровном месте разведчиков. Чтобы хоть как то прикрыться от огня, те выставляли перед собой рюкзаки. Вскоре ранение получил борттехник Харитонов. Пуля попала в пластину его «броника» и рикошетом отлетела, вмяв броню в живое тело. Раненного вертолетчика стал перевязывать санинструктор, но и сам получил ранение в пах (Скорее всего это был младший сержант Рассоленко И.Н. погибший в том бою)... ...Вертолеты с основными силами разведбата вернулись назад в район расположения армейской группировки и высадив разведчиков улетели для заправки топливом. Добравшись до ЦБУ, майор Корытный разыскал начальника разведки и начальника штаба 201-й мсд. Доложив о случившемся комбат потребовал немедленно отправить оставшиеся силы батальона на помощь высаженному десанту. Но получил отрицательный ответ: «Идет десантирование батальонов 149-го мсп, свободных «бортов» пока нет, график высадки и без того нарушен»... ...Где-то через полчаса спасать экипаж сбитого «борта» прилетела пара вертолетов ПСО из кундузского 181-го овп. Один Ми-8МТ «духи» подбили и он аварийно приземлился на высоте 2601. Ведомый подсел рядом и под обстрелом успел забрать экипаж подбитого вертолета. Не зная о том, что приземлившийся вертолет не может взлететь (он не горел), разведчики попытались эвакуировать раненых находящихся поблизости (в частности раненого в обе ноги командира рдр Портнягина). Но из-за сильного обстрела эвакуация была невозможна. Бойцам рдр пришлось снова вытаскивать командира из подбитого вертолета. «Духи» стреляли по этому вертолету активно и из безоткатных орудий в том числе. Но «восьмерка» еще долго оставалась не сожженной. В первые часы боя получил четыре ранения и капитан Герасимов. Щеглов перетащил командира подальше от остатков сгоревшего вертолета в небольшое укрытие из камней. Рядом среди больших валунов находились несколько офицеров из состава десанта – начштаба батальона, авианаводчик, командир огнеметной роты. Единственным, кто руководил действиями высадившейся группы был командир взвода 2-й разведроты лейтенант Артур Ванеев. Он же единственный имел радиостанцию и был на связи с комбатом. Командиры 1-й разведроты Г.Веселко и рдр Портнягин были ранены уже на начальном этапе боя, замполит рдр лейтенант Юрий Тропашко погиб. У Веселко и Портнягина это был один из первых боевых выходов. ...Высадившаяся первая волна десанта в количестве 40-48 человек вела неравный бой. Горное плато где находился десант поливал свинцово-стальной град. Некоторые бойцы уже были ранены или погибли. Отстреливаясь десантники злобно материли «духов». Душманы в ответ тоже что-то кричали, типа – «Шурави сдавайся!». Лейтенант Ванеев при ведении ответного огня из автомата получил ранение в ногу (ступня или колено?). «Нашел» свою пулю и Щеглов. Спас его пятикилограмовый защитный шлем. Мощным ударом пробитый пулей титановый ЗШ-5 сорвало с головы и он улетел вниз кувыркаясь по склону. На голове штурмана остался только шлемофон с маленьким входным пулевым отверствием и большим выходным. Всего пара сантиметров ниже, и пуля вошла бы прямо в голову. В запале боя Щеглов не чувствовал, что получил ранение спины еще при падении вертолета. Его одолевали сильная головная боль тошнота и рвота. Разведчики рассмотрели, что ноги вертолетчика сильно повреждены, так как он покинул вертолет без обуви. Сняв кроссовки с одного из погибших товарищей, они вынудили Щеглова обуть их. «Полетал – теперь понюхаешь, как быть десантником» – сказал ему Ванеев. Он дал штурману автомат и коротко рассказал как выявить откуда стреляет противник, и как вести ответный огонь... ...По истечении долгих двух часов 783-й орб во главе с комбатом вновь погрузились в вертолеты уже другой эскадрильи и отправились на выручку товарищам. Разведчики знали, что в горах идет жестокий бой, и были внутренне готовы к нему набрав побольше боеприпасов. Подлетев к площадке десантирования, вертолеты прикрывшись скатами высоты 2601 и зависая в 3–4-х метрах над крутыми склонами начали высадку. Выбросив за борт ящики с боеприпасами, десант быстро покинул вертолеты «по штурмовому». Увидев «вертушки», сражающиеся разведчики первой волны десанта облегченно вздохнули. «Духовское» нахальство также сдерживали боевые вертолеты Ми-24, которые оказывали поддержку десантированию. «Полосатые» с большой высоты «выгружали» весь свой боекомплект по склонам высоты 3111. Экипажи сильно не рисковали опасаясь огня средств ПВО. Но во время атак «крокодилов», разведчики могли немного перевести дух, сменить позиции на более удобные и снарядить боеприпасами ленты и магазины. ...После приземления комбат с управлением батальона поднялся вверх по склону, чтобы по возможности было видно все плато. Выше, метрах в тридцати, покосившись на бок, стоял подбитый вертолет ПСО, из его пробитого топливного бака большой струей лился керосин. Сориентировавшись на местности и оценив обстановку, майор Корытный окончательно понял, что десантирование ошибочно произведено в другом месте. Позже поступила информация, что десант был высажен якобы на участок стрельбища «духовского» учебного центра (я не видел на том плато никаких элементов стрельбища), подконтрольного полевому командиру ИОА Кази Кабиру, о чем наши войска на тот момент не знали. Чтобы не сгореть вместе с подбитым вертолетом (позже «духам» удалось его поджечь), вокруг которого грунт был пропитан вытекающим топливом, КНП батальона переместился в другое место. Была организована доставка боеприпасов тем, кто высадился в первой волне. Подразделения батальона заняли круговую оборону и открыли огонь по противнику засевшему на склонах высоты 3111, а также вниз в ущелье выходящее к кишлаку Анджиристан, где также было замечено передвижение «духов». Душманов не было видно, однако их огонь был плотным. Чтобы как-то снизить эффективность вражеского огня, разведчики рассредоточились на местности небольшими группами и в одиночку. Сначала стреляли наугад. Постепенно осмотревшись, стали «засекать» вспышки и облачка пыли при выстрелах противника, и вести прицельный огонь. В таких условиях самым действенным оружием были пулеметы – и ручные ПКМ и 2 станковых «Утеса». Удачно выбрав свои позиции, прикрывая друг друга, вели огонь из ПКМ пулеметчик 1-й рр Александр Зюзин и замкомвзвода 1-й рр сержант Олег Мухин. Даже получив ранение Зюзин продолжал стрелять, пока ему не стало совсем плохо, и его пулемет не взял секретарь комсомольской организации батальона старший лейтенант Вячеслав Монахов. Весь остаток дня прошел в бесконечной стрельбе, перебежках и переползаниях. В перерывах между стрельбой разведчики быстро снаряжали патронами пулеметные ленты и магазины автоматов... ...Уже прошло более семи часов после начала десантирования. Из-за сильного вражеского огня казалось, что нет ни конца ни края этому аду. Солнце поднялось в зенит и не щадя ничего живого, жгло все открытые и закрытые части человеческих тел. Раненные лежащие под палящим солнцем на открытом, простреливаемом «духами» горном плато, умирали без помощи. Им ничем нельзя было помочь. Не лучше было и тем, кто находился в укрытии. Капитану Герасимову ввели четыре дозы промедола, но ему становилось все хуже, он просил пить. Воды не оказалось и разведчики поделились баночкой яблочного сока из сухпайка. Не имея под рукой чем ее открыть, Щеглов зубами прокусил металл и дал попить командиру. От боли Герасимов просил, а затем и приказывал, застрелить его. Щеглов забрал у него пистолет и пообещал, что в случае угрозы пленения взорвет и его и себя гранатой. Вскоре Владимир Герасимов умер... ...Только с заходом солнца стрельба стихла. По приказу комбата, всех раненных и убитых собрали и укрыли в более-менее безопасном месте, где медики начали оказывать раненным помощь. Также было собрано все оружие, снаряжение и амуниция раненных и убитых. Дождавшись полной темноты, майор Корытный обошел все позиции, на месте уточняя задачи подчиненным. Он принял решение под покровом ночи с группой разведчиков из взвода лейтенанта Владимира Цибулина подняться вверх, по склону высоты 3111, и предпринять попытку выбить «духов» с первого рубежа их обороны, чтобы с рассветом хоть как-то переломить ход боя. Однако, вылазка не увенчалась успехом – разведгруппа была встречена плотным огнем противника и отошла назад. Основные силы батальона прикрыли отход огнем... ...Утром 18 июня бой возобновился с новой силой. Душманы открыли по позициям разведчиков сильный прицельный огонь, в том числе и из минометов. За ночь они подтянули свежие силы и перегруппировались. Сила их огня нарастала. Старший лейтенант В. Монахов был тяжело ранен в голову. Получил ранение и сержант О. Мухин. Приданные разведбату минометы 2Б14 «Поднос» открыли ответный огонь, но мин было всего около двух десятков штук. Вскоре стало совсем «жарко». Раненных много, медицинскую помощь, как это положено, оказать им не могли, боеприпасы и вода на исходе. В этой ситуации напрашивалось только одно решение – вызвать авиацию для нанесения бомбово-штурмовых ударов, и под прикрытием поднявшихся после них дыма и пыли принять «вертушки» с боеприпасами и водой, эвакуировать раненых и убитых. Комбат связался с ЦБУ и изложил свои соображения, но командование и слушать ничего не хотело. Их больше интересовало количество убитых и раненных. Однако, майор Корытный продолжал настаивать на авиационной поддержке. Аккумуляторы радиостанции садились, слышимость ухудшилась до минимума. Пытаясь улучшить связь, комбат поставил радиостанцию на каменный бруствер своего импровизированного КНП. На какое-то время связь стала лучше. В это время Петр Корытный и был ранен. Пуля вошла в голову, пронзив правый глаз и вылетев через левый висок. О ранении командира разведбата доложили командованию операции. Спустя короткое время, прилетела долгожданная пара штурмовиков и нанесла авиаудар. Места «духовских» позиций для атакующих Су-25 разведчики указывали очередями трассирующих пуль и сигнальными ракетами. Вслед за «грачами» под прикрытием двух боевых вертолетов Ми-24 села пара «пчелок», и началась эвакуация убитых и раненных... Поименный список погибших в том бою выглядит примерно так: - майор Косов В. В. – секретарь организации ВЛКСМ 370-го оптадн 201-й мсд; - капитан Герасимов В.С. – командир звена 2-й вэ 335 обвп; - ст. л-т Тропашко Ю.К. – заместитель командира рдр по политической части; - мл. сержант Хатуев Ю.Х. – командир отделения рдр; - мл. сержант Садыков А.Г. – командир отделения 2 рр; - мл. сержант Рассоленко И.Н. – санинструктор; - рядовой Жиденко В.Г. – разведчик-пулеметчик рдр; - ряд. Полевой В. Н. – разведчик; - рядовой Байрамов С.Б. – разведчик, умер от ран 23.06.1986 г.; - мл.сержант Гореликов Ю.М. – механик-водитель 541 оисб; - рядовой Кучер А.Ю. – сапер-водолаз 541 оисб. На сегодняшний день, точное число потерь установить по ряду причин очень затруднительно.

Что было дальше? После выхода 4-го дшб в район сбора, командование некоторое время разбиралось в обстановке. Затем поступила команда – 11-й и 12-й дшр выдвинуться на соседний горный отрог. Это кошмарная задача, ведь надо спуститься по крутому склону с высоты 2600 в глубокое ущелье на отметку в 1500, а затем снова подняться на высоту 2500. Сбросили в кучу все лишнее. Берем с собой только оружие, боеприпасы, воду, штормовки и по банке консервов. Но вскоре последовала другая команда – ждать темноты. Артиллерия наносит удары по ущелью Анджиристан и окрестным горам. Мы пообщались с офицерами разведбата, еще находящимися на горке. В 18.45 начали спуск вниз. Спускались по глубоким расщелинам. Склон очень крутой, местами обрывистый, поросший колючими кустарниками и корявыми деревьями. Камни старые, крошатся и рассыпаются под ногами. Осыпи просто замучили. Только ступишь на нее и сразу лавина камней, как живая с шумом начинает движение вниз. Спускались всю ночь, крики «Камень!» практически не смолкали. Уже после рассвета 19 июня, при спуске с очередной скалы, сорвался и упал вниз рядовой Алексеев. Он пролетел вниз метров тридцать. ...Летит человек, падает на камни, катится по склону – все происходит как в замедленной киносъемке. Сперва я подумал, что он разбился насмерть. Но нет – живой, только сильно разбил правую бровь. Ему сразу начал перевязывать рану Глушков из взвода АГС. Только он закончил перевязку, как ему самому упавший камень разбил темя. Перевязали и его. ...К семи часам утра спустились в ущелье. Итого, на спуск ушло 12 часов. А по карте посмотришь – вроде рукой подать. К всеобщей радости оказалось, что здесь течет родник и можно вволю напиться. Обнаружили несколько каменных построек, тюрьму, площадку-позицию для ДШК и рядом небольшую пещеру-укрытие с защитной стенкой перед ней. Все сделано из камня. В доме и тюрьме разбросана одежда и одеяла. Видно «духи» недавно ушли. Остатки плова, сливочное масло – все еще свежее. Вокруг ходят козы. Бойцы нашли ржавый станковый гранатомет СГ-82. Жиганов в кустах обнаружил тайник – два цинка 7,62 мм патронов образца 1943 года и два выстрела к РПГ-7. Начали подъем. Солнце уже жарит в полную силу, идти тяжело. Пройдем метров 50-100, и отдыхаем минут 10-15. У Махмуда Исмаилова пошла носом кровь. Догнал раненных Алексеева и Глушкова и отдал им свою воду. Особенно тяжело Алексееву, у него кровь сочиться из раны, все бинты мокрые. Он за один раз почти полную флягу воды осушил. Отправил его полежать в тени немного. Глушкову немного легче... ...Пота уже нет, организму попросту нечего испарять, во рту сухо. На ходу рвем что-то вроде абрикос или урюка. Зеленые и маленькие шарики сильно горькие, но зато во рту становиться немного влажно. Еще спасает дикий ревень, который иногда попадается под ногами... На нужную горку поднялись к 22-м часам. У всех в голове вертится только одна мысль – вода. В это время поступила новая задача – завтра в 5.30 утра начать спуск вниз. В 8.00 начнется десантирование в другой район... ...Время – полтретьего ночи, уже наступило 20 июня. По радио открытым текстом поступила новая вводная – спуститься вниз юго-восточнее и блокировать ущелье. Там будут искать Ахмад-Шаха. Боже мой! Какой здесь может быть Ахмад-Шах! Что он здесь забыл! Но приказ не обсуждается. Начали выдвигаться на новую задачу. Вокруг сплошная темень. Спасают лишь осветительные снаряды. Пока горящая звездка на парашюте висит в воздухе – все почти бегом несемся вниз. Как только она догорает, и становиться темно – останавливаемся и ждем следующего выстрела. Всех одолевает сильная жажда. На ходу рвем и жуем ревень. Помогает, но не надолго...

...Днем искали Ахмад-Шаха. Двигаясь по дну ущелья, находим много различных укрытий. Как правило, оно представляет собой расщелину, над которой нависает скала. Перед расщелиной выложена защитная стенка из камней. Само укрытие-позицию можно обнаружить, только подойдя к ней на близкое расстояние. С воздуха их выявить практически невозможно... Вечером поступила команда подняться на горку к управлению батальона. После небольшого отдыха решили уничтожать тюрьму. Затащили туда найденные боеприпасы и СГ-82. Сапер заложил в его ствол четыре 75-ти граммовых «буровых» шашки (больше ВВ у него не было) и подорвал их. Тюрьма устояла, только крыша потрескалась. Я забросил в комнату, где были разбросаны одеяла ЗДП-500. Зажигательно-дымовой патрон должен был все там поджечь. Внутри начал разгораться огонь, из окошек и щелей повалил белый дым горящего белого фосфора... ...Пошли наверх. В небольшом ущелье лают собаки, наверное, там все-таки есть «духи». На склоне догнали 11-ю роту. Они поднимались впереди нас и были сверху обстреляны 10-й ротой, которая находится в охранении. Обозначили себя ракетами и вышли с ними на связь, предупредив, что поднимаемся с этой стороны склона. ...Уже рассвело когда мы поднялись наверх. Сегодня 21 июня – пошли четвертые сутки как мы беспрерывно лазим по этим чертовым горам. Роте поставлена задача – занять позиции выше сожженных «вертушек» и обеспечить безопасную работу прибывающих вертолетов. Узнал, что вчера разведвзвод батальона участвовал в бою в ущелье Анджристан. А ведь это то ущелье, которое мы должны были прочесывать по первой задаче... ...Отдельный разведвзвод с приданными саперами и огнеметчиками, общим количеством 23 человека, спустился в верховья ущелья Анджиристан уже в вечерней темноте 20 июня. Перед этим, ведя наблюдение до самых сумерек, разведчики обнаружили в ущелье множество «духов». Несмотря на артиллерийские и авиаудары они никуда не ушли. Используя наступившую темноту наши подошли к противнику почти в плотную. Душманы совсем не ожидали такой дерзости от «шурави». Командир орв Андрей Платонов одного «духа» взял в плен. Тот сам подошел к нашим дозорным, думая, что это свои, и Андрюха быстро снял автомат с его плеча. Когда «дух» понял, что захвачен в плен, сразу начал предлагать разведчикам отдохнуть у костра, поесть плова. Сказал, что здесь находится очень много афганских воинов. Одним словом, начал тянуть время надеясь заманить наших в ловушку. Ведь он шел дозорным, и знал, что его наверняка будут искать свои. Живым его оставлять было нельзя, и Андрей попытался перерезать афганцу горло. Но армейский штык-нож оказался тупым для такого дела. Тогда офицер просто приставил штык-нож к горлу «духа» и ударил рукой сверху по рукоятке. Воин аллаха захрипел и судорожно засучив ногами испустил дух... ...Душманам очень помогли собаки. Они уселись перед местом, где спрятались разведчики и громко лаяли. Один из подошедших «духов» заглянул в окно дувала и получил в упор очередь в голову от сидевшего там разведчика. Сразу начался бой. Командир огнеметного взвода Юрий Дубовой метнул вперед три гранаты, а огнеметчик выстрелил по «духам» почти в упор из «Шмеля». Стрельба сразу затихла. Наши насчитали около восьми убитых «духов». Вскоре разведчики обнаружили, что противник пытается обойти их, продвигаясь по склонам ущелья. Одновременно «духи» открыли массированный огонь по ущелью из ДШК и стрелкового оружия. Был ранен в левое предплечье и в правую кисть помощник начальника разведки бригады капитан Юрий Пак. Используя темноту, разведчики без потерь отошли назад и поднялись наверх. Среди них было всего несколько легкораненых, можно сказать просто с царапинами на коже. Фортуна в этот раз была на нашей стороне... ...К вечеру 21 июня батальон вертолетами был снят с высоты 2601 и доставлен в район кундузской «пересылки»...