06:00
Тяжёлая неделя в ущелье Дарзаб
|
Тяжёлая неделя в ущелье ДарзабАвтор: Подготовил Виктор БолтиковФото Владимира Сварцевича и из архива Валерия Морозова Для начала немного расскажу о себе. После окончания в 1981 году Новосибирского высшего военно-политического училища сразу попал служить в 350-й гвардейский парашютно-десантный полк 103-й воздушно-десантной дивизии, который выполнял боевые задачи в Афганистане. Как и любой здравомыслящий человек, я понимал, что на войне придется туго, и никаких иллюзий не питал, но вот что становление будет проходить в таких «веселых» условиях даже не догадывался. Началось все с неожиданного повышения по службе. Практически через два месяца после прибытия в часть я принял командование 1-й ротой. В этой ситуации совпало все сразу: необходимость, долг, обязанность, ответственность за подчиненных и выполнение задачи. Наше подразделение находилось на «боевых». В одном из боев командира роты старшего лейтенанта Сергея Минец задело осколком «духовской» гранаты, и его вместе с еще несколькими бойцами эвакуировали на вертушке, а мне по должности пришлось принимать командование. Все прошло точь-в-точь, как и положено по уставу. Забегая вперед, скажу, что после такого неожиданного вступления в должность командира роты я руководил подразделением больше года. Причем заместителя по политической части мне не назначали. Мол, а зачем? Там же есть штатный замполит. А через два месяца стало еще хуже. Из офицеров в роте остался я один. Взводами командовали сержанты срочной службы. Так продолжалось почти полгода. В декабре прибыл один командир взвода, и только к середине весны 1982 года подразделение снова было полностью укомплектовано офицерами. В те тяжелые для меня дни очень помогла закалка, которую дали в училище. С первого курса нам говорили, что комиссар, будь он в роте, батальоне или полку, должен быть готов в любой момент заменить командира в бою, соответственно и учили нас так, чтобы мы знали больше, чем положено по должностным обязанностям. Да, требовательность к образованию в НВВПОУ была на высшем уровне. В этом, кстати, есть глубокий смысл всей подготовки политработников той старой школы, в которой мы обучались, а в дальнейшем и работали. Впрочем, это так, небольшое отступление от основной темы. 29 января 1982 года рота в составе передового отряда десантировалась на отроги двух хребтов в районе ущелья Дарзаб с задачей захватить площадку приземления, выйти на прилегающие высоты и обеспечить высадку основных сил десанта и штаба 40-й армии. Операцией руководил лично начальник штаба армии генерал-лейтенант Норат Григорьевич Тер-Григорянц. Проблемы начались еще при подлете к месту высадки. Противник открыл по вертолетам сильный пулеметный огонь. Из-за этого на площадку десантирования смогли выйти только со второго раза. И то на площадку высадились всего восемь человек во главе со мной. Десантировались по-боевому, пока вертолет шел на минимальной высоте и скорости. Остальным вертушкам даже подлететь к назначенным целям на нашей стороне отрогов не получилось. Вот так в составе полувзвода и вступили в бой. В ходе тяжелого боя через два часа высоту удалось захватить. Я связался по радиостанции и доложил, что готов принять остальную часть передового отряда. Минут через сорок три вертолета перебросили остальную часть роты. В течение второй половины дня и ночи мы непрерывно атаковали противника и захватили две главенствующие над ущельем высоты. В результате к утру площадка приземления для основных сил была прикрыта, да и «духи», поняв, что сбросить нас не смогут, уже не атаковали. В четыре часа по нашим целеуказаниям отработали авиация и артиллерия. Практически в течение дня к нам было переброшено два полка - 350-й и 357-й (оба двухбатальонного состава). По окончании десантирования нашей роте поставили задачу - выдвинуться на свой рубеж для блокирования района, откуда на следующий день вместе с другими подразделениями мы должны были принять участие в прочесывании самого населенного пункта Дарзаб. По данным разведки, в этом кишлаке находилась школа подготовки младших командиров душманов. Операция началась утром 31 января и длилась практически двое суток. Кроме десантников нашей 103-й ВДД, на эту операцию из Союза вводились два батальона спецназа ГРУ, которые впоследствии остались в Афганистане. По имеющейся информации, цели и задачи операции были выполнены. Кстати, там же во время прочесывания внизу ущелья встретил своего однокашника по училищу Сашку Ермакова (служил в одном из введенных батальонов). Как увидели друг друга - ахнули. Он был с перебинтованной головой (получил ранение), а у меня в двух местах прострелена шапка, и пулей или осколком обрезало воротник на бушлате. 2 февраля мне была поставлена задача обеспечить прикрытие площадки, с которой все задействованные в операции силы и средства улетали на аэродром Маймане, откуда в дальнейшем должны были самолетами военно-транспортной авиации перебрасываться в Кабул. Но концовка операции, по аналогии с началом, также пошла по незапланированному сценарию. После убытия основных сил я начал собирать роту, чтобы под прикрытием авиации также эвакуироваться на вертолетах, которые уже вылетели за нами. Но в планы вмешалась погода. Резко налетел снегопад, и даже когда вертушки вошли в наш район, они нас, а мы их уже не видели. Вертолеты сесть не смогли. Ближайшие наши подразделения находились на удалении 80 км. Что оставалось делать в такой ситуации? Вновь захватить высоты и ждать, пока погода даст возможность эвакуироваться. Ближе к ночи снегу навалило по пояс. Температура опустилась до минус 20 градусов. Тем временем «духи», поняв, что «шурави» улетели, начали возвращаться к себе в район. Неожиданно нарвавшись на нашу засаду, они попробовали прорваться с ходу, но не вышло. Первые несколько атак мы отбили, правда, двое солдат в ходе боя получили ранения. Оценив обстановку, «духи» подтянули минометы, и с регулярностью в 20-30 минут устраивали трех-пятиминутный обстрел. Пришлось окапываться. Из шанцевого инструмента у нас с собой были только штык-ножи и каски. Но к утру первых суток бойцы сумели вырыть в мерзлом грунте три землянки: попросту двухметровые ямы - по одной на взвод, с ходами сообщения. Если бы этого не сделали, нас бы минами всех разорвало в клочья. Собрали у всех консервы и галеты. Посчитали, распределили, должно было хватить на двое суток. Получалось: на пять человек в сутки по банке каши или тушенки, плюс пачка галет. Но, забегая вперед, скажу, что погода улучшилась только через трое суток, и все это время рота практически непрерывно вела боестолкновения. Снег в районе ротного опорного пункта съели почти весь. Еще одной главной проблемой было сохранить людей от холода и не дать погибнуть раненым. Для их обогрева резали тротил и жгли его. Мальчишки показали себя великолепно, помогали охранению. Молодцы - выдержали! Но мы не сидели в окопах и не ждали, пока нас перебьют. Сформировал внештатный разведвзвод, который возглавил лейтенант Андрей Целебеев. Каждую ночь он с бойцами проводил по два разведвыхода и налета. Вечером второго дня удалось из засады разгромить крупную банду. Только убитыми они потеряли около 10 человек. На месте боя было собрано около 50 единиц оружия. На третьи сутки нашего пребывания в ущелье, около четырех утра, нам сообщили, что погода улучшается и нас скоро заберут (кстати, все время над нами кружил самолет-ретранслятор, обеспечивая связью с командиром полка). Оставив охранение, спустились к площадке приземления. К 6.00 утра два Ми-6 под прикрытием Ми-24 и штурмовиков нас забрали, а примерно через час мы уже были на аэродроме в Маймане. Никогда не забуду вкус горячего кофе, которым угостили вертолетчики в полете. Нас, уставших и чумазых от копоти тротила, на аэродроме встречал в походном строю и с развернутым Боевым знаменем весь полк. Оказалось, все эти дни он находился на аэродроме, в готовности по улучшении погоды помочь нам. Вот это была встреча. Ликовал весь полк. После моего доклада командир полка полковник А. Семкин, обнял меня и поблагодарил за сохраненных подчиненных. Но главное, что задача была выполнена и погибших не было. |
|
Всего комментариев: 0 | |