1
Капитан Яковлев спешил. В расстегнутой шинели, в съехавшей на затылок фуражке, задыхающийся от быстрой ходьбы и тяжести вещей, он не шел – мчался вверх по лестнице. Вот она – дверь… На черном дермантине потускневшие шляпки гвоздей… Беленькая кнопка звонка… Рука, потянувшаяся к ней, подрагивала от напряжения, сердце билось неровно и учащенно. Вещи не поставлены, а брошены на бетонный пол площадки… Приглушенное дребезжание – и тишина за дверью… Опять звонок. Уже не тот – робкий и осторожный, - а требовательный и настойчивый. Палец вжимал и вжимал кнопку. До самого упора. И не было уже волнения. Его перебивало другое чувство. Более сильное. Оно с обычной легкостью просочилось в душу и начало быстро растекаться темным масляным пятном. Это было раздражение, уже рвавшееся через крепко сомкнутые уста жесткими и злыми словами. Хотелось кого-то ударить. Нет-нет, не ее. Она-то причем? Не ждать же целыми днями, не выходя из квартиры?!. А все-таки хотелось кого-то ударить. И капитан, подчиняясь этому подленькому чувству, в сердцах пнул ногой свой чемодан. Странное дело, но ему вроде бы стало легче. Яковлев устало опустился на ступеньку. Вытащил смятую пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, закурил. Затянувшись, отсутствующим взглядом уставился в окно над лестничной площадкой, в котором металась из стороны в сторону от порывов осеннего ветра верхушка тополя. Оголенные ветви скользили по залитому дождем стеклу. Отчаянно трепетал чудом уцелевший один-единственный пожелтевший листик, борясь из последних сил с налетающими порывами. Наблюдая за этой неравной схваткой, Яковлев подумал о том, что и его душу вот точно так же целых два года жестоко рвала и терзала война. Но не смогла убить в ней веру в возвращение, толкнуть в бездонный омут мрачного отчаяния. Гнула, но не сломала. И ему захотелось, чтобы этот листик не оторвался от своей ветви, от своих корней назло всему: законам увядающей природы, яростному ветру, дождю и холоду. «Господи, да соседи же…» - вскинулся вдруг Яковлев. Он рывком подхватился со ступеньки, шагнул к двери слева и позвонил. - Санька!.. Ты?! Живой, чертяка!.. Вернулся?! Елки-палки, это ж надо!.. Стой, стой, не входи!.. Я сейчас, сейчас… Сосед, капитан Вовка Кузнецов, открывший дверь и выплеснувший на друга каскад радостных восклицаний и вопросов, шутливо уперся ладонью в грудь Яковлева, собравшегося уже переступить порог, и метнулся на кухню: - Саня, сейчас!.. Минуточку, подожди минуту… Приезжий недоуменно остановился на пороге, прислушиваясь к тому, что делалось на кухне. Там Кузнецов чем-то гремел, уронил на пол, кажется, тарелку, еще что-то, затем раздалось подозрительное бульканье. Яковлев ничего не успел сообразить, как на порог вновь вылетел сияющий Кузнецов с большущим стаканом вина, наполненным до краев. Сунув его в руку друга, выпалил: - С возвращением, Санек! Давай до дна!.. Яковлев выпил вино, перевел дух и улыбнулся, протягивая обратно стакан хозяину: - Возьми, Володя. - Бей его об пол на счастье! Не жалей! - Об пол так об пол! – засмеялся Яковлев и что есть силы грохнул стаканом о бетон лестничной площадки.От удара зазвенели осколки стекла, посыпались вниз по лестнице. - Это кто здесь хулиганит? – распахнула дверь соседка по квартире справа. Ее полное лицо было сердито. Женщина, видно, хотела кого-то отчитать, но, увидев Яковлева и Кузнецова, сразу все поняла и тут же радостно затараторила: - А Наташа вас так ждала, Александр, так ждала!.. На пять минут выйдет в магазин, и то меня предупредит. А сегодня у Славика в школе утренник, и как раз вы приехали… Вот, возьмите ключи от квартиры, она их у меня оставила
Вечером у Яковлевых были гости. Сияющая от счастья супруга не присела ни на минуту, пока роль хозяйки не взяли на себя соседки. - Да отдохни ты, Наталья, - уговорили ее женщины, - на столе уже всего достаточно. Сядь рядом с мужем, мы сами… Вокруг Яковлева вьюном вертелся белобрысый сынишка Славка, то прижмется к нему, то потрогает красную эмаль ордена, то вдруг сорвется с места и бросится в свою комнатушку еще раз посмотрет ... Читать дальше »