|
Страшное утро
Kont(псевдлоним на проза.ру)
То туманное утро стало для нас трагичным. Сначала у кишлака появился какой-то мужик на тощей лошади. Мужик был без оружия, если не считать короткого ножа на поясе. Что само по себе было странным. Как это, явный душара и даже без берданки за плечом. Мужик покорно остановился, когда перед ним из засохшего виноградника выскочил Дизель: - Дришь! Стой! Шурави контрол! Проверка! – скомандовал Сержик, для убедительности поднял правую руку вверх, а левой дёрнул стволом автомата вниз. - Командор, командор! – прижимал руки к груди афганец, слез с лошади, опустился на колени. – Давай офицер, шурави! Офицер давай! Ага, щас. Я вышел из-за БМП, принял суровый вид, насупил брови, чуть раздул щёки. Хрен его знает, зачем так сделал. Наверное, чтобы придать себе солидности. - Эй, бача, чего надо?! - несколько небрежно спросил я у приезжего . Афганец опять начал кланяться, приговаривать своё «командор, командор» и ещё что-то то ли на фарси, то ли на дари, а может и на туркменском или узбекском. Я помог подняться ещё нестарому мужику из пыли, усадил его на большой камень, попросил Джона принести хоть чаю, чтобы он бесконечно не повторял своё «командор». Всё с той же важностью приказал Дизелю срочно вызвать сюда Шохрата. Чёрт знает, может и вправду разберёт, чего этому бабаю надо. Афганец с поклонами принял алюминиевую кружку чая, и совсем уже готов был снова рухнуть коленями в пыль, когда Джон сыпанул ему в ладонь колотые куски рафинада. - Да пей ты, мать твою! – подтолкнул кружку к груди афганца. – Пей давай. Пей, дорогой, – уселся рядом с гостем. Я нырнул за машину к Кулакову: - Что с ним делать, Николаич? - Нормально. Всё правильно сделал, - улыбался в усы ротный. – Сейчас Шохрат послушает, скажет, что к чему. Однако, мне кажется, что он за трупами приехал, будет просить отдать. Сроки-то похорон прошли уже, до заката надо было закопать. Ладно, позови ко мне Синицына, сам с духом потолкуй. О чём мне с ним говорить, да и как? Пришлось притащить горячий чайник, подливать афганцу в кружку, смотреть, как он экономно откусывал от кусочка сахара. Остальной рафинад, наверное, ссыпал в карман, может, для ребятишек своих, может, продать надумал. Игорёха щедрым оказался, граммов сто-сто пятьдесят сыпанул сахарочку.Мужик обнимал кружку худыми, почти чёрными пальцами, с длинными грязными ногтями. То и дело шмыгал носом, вытирал его раскрытой ладонью и опять хватался за кружку. А ведь душара с ночи к нам ехал, издалека, подумал я, вон, сколько тряпья намотано. Замёрз. На босых ногах сидели растоптанные чапли, такие же, какие были и у Сопли. Афганец поджимал под себя ноги, пытался согреть ступни худой задницей. Мужик выдул четыре кружки чаю, пока не появился Шохрат. Не подходя к Кулакову, сразу подскочил ко мне, вздёрнул ладонь к панаме: - Товарищ младший лейтенант, рядовой Кулималиахмедов по вашему приказанию прибыл. Вот же, харя! Надо же такую хрень придумать: кули-мали-ахмедов. - Солдат, попробуй поговорить с товарищем местным! – командирским голосом дал я задание Узбеку. - Есть, - козырнул Шохрат. Стал говорить с афганцем. Но дело явно шло туго. - Блин, - с сомнением покачал головой Шохрат. – Похоже, он - таджик. Ладно, как-нибудь разберусь! Как и предполагал капитан, афганец приехал попросить разрешения забрать тела убитых. - Да не вопрос, - согласился я. – Только как этот бедолага пятнадцать двухсотых на своей коняжке заберёт? Шохрат зажестикулировал руками, закалякал на непонятном языке. Афганец опять грохнулся коленями в пыль, очень душевно просил разрешить подъехать сюда его брату на большой арбе, погрузить тела и увезти родственникам в соседний кишлак. - Ну-ка, ну-ка, отсюда поподробнее, что за кишлак, где именно он? – подталкивал я к расспросам Узбека, сам же разворачивал карту, протянутую Джоном. Да, действительно, километрах в двадцати отсюда есть кишлак. - Где ждёт его брат? Как он подаст ему сигнал? - Говорит, что если командор-сахиб будет столь любезен и выстрелит из автомата три раза вверх, это и будет сигналом, - спотыкаясь, перевёл Шохрат. - Угу, разбежался прямо! Пусть едет за братом на своей лошади. Хер его знает, кому и какой знак дадим, - возмутился я. – Короче Маликалимамедов... тьфу ты… или как там тебя, скажи, чтобы до обеда трупов тут не было. Максимальное число похоронщиков трое. Больше никого не пустим. Афганец попытался спорить, настоять на своём, но Шохрат схватил его за шиворот рваной рубахи и подтолкнул к лошади. Кляча неторопливо зашагала к окраине кишлака. Я успел заметить, как по правой стороне, в винограднике, проскользнул Лиса за гостем, а по левой, за дувалами сгорбился Сержик, заторопился в том же направлении. - Хреново! – констатировал капитан. – Надо ждать гостей. Сержант, - обратился к Джону. – Собери своих людей. БМП убери вот туда, чуть выше подножия горы. Оттуда подходы к кишлаку видны будут хорошо, заодно и пещеру можно прикрыть. Так, - чуть подумал Кулаков. – Конт, пойдёшь к пещере с Узбеком и Дизелем. Нет, отставить Дизеля. Кто у тебя там, у пещеры остался, Джон? - Щерба. То есть рядовой Щербаков, - поправился Игорь. - Отлично. Пусть там и остаётся. Только возьмите патронов ещё. Теперь так, Лиса с тобой и ты, - ткнул пальцем в Билибина. – Прикрываете ту сторону дороги, откуда пришёл дух. Дизель и ты, - показал на Начальника. – С той стороны обоснуйтесь. А мы с тобой, сержант, и с тобой, товарищ рядовой, - протянул открытую пачку «Гуцульских» Билибину. – Будем на броне прохлаждаться, корректировать, если что. Малец, на связи! Лёха подулся на меня немного, из-за того, что трофейный кинжал я отдал Джону. Потом поразмыслил и согласился, что так будет всем лучше. В любом случае, кинжал бы долго не сохранился у Кулакова, не говоря уже обо мне. Отдал бы Николаич его вышестоящему начальству. Может, обменял на что-то очень нужное роте, может, подарил, опять же выдавив какую-то льготу для нас. Фиг с ним, с ножом этим азиатским! Лиса с Дизелем вернулись, Гена доложил ротному, что афганец за кишлаком ускорил свою клячу, всё оглядывался, рыскал глазёнками по окрестностям, чуял, вражина, что вели его. Ничего подозрительного не обнаружено. - Вот и ладушки, слава Аллаху и Магомеду пророку его! – хлопнул ладонями по коленям Кулаков. – Всё, мужики, по местам. И бдить мне во все отверстия! Я напялил сбрую, подхватил целый цинк патронов, но Джон остановил меня: - Не надо, Серёга, там, в пещере до хрена патронов и к калашу, и к пулемёту. - Дык, зашибись, баба с возу, кобыле легче! - Эй, Курбанбайраммахмудзадеоглы, - позвал я Шохрата. – Мало-мало ходить будем гора. - Канэшна, шурави-сарбоз-командор-хан, - выпучил глаза Узбек, по-придурошному выпятил грудь, даже слюну пустил из уголка рта. - Мля, наберут детей в армию, - задумчиво посмотрел на нас ротный. - И страдай тут отцам-командирам, - почти хором ответили мы с Узбеком. Я пошёл за Шохратом, поскольку дорогу он знал хорошо, не единожды побывал у пещеры. Шагали сначала по каменистой осыпи, ноги то и дело соскальзывали на влажных от росы плоских камешках. Скоро полоса осыпи закончилась, вышли на травяной покров. Тут дело ускорилось. Затем опять сплошной камень, но уже монолитный, с прожилками глубоких и узких трещин. Поднялись минут за двадцать. Пока шли наверх, слышали, как БМП затарахтел двигателями, выбросил в небо облачко дизельного выхлопа, переполз на заданную точку.
|
