|
08:15
Судьба сапера
|
|
Судьба сапера
Тамара Пригорницкая .
Возле самого сердца
Во время военных действий в Афганистане солдатам и офицерам категорически запрещалось фотографировать технику и объекты. Даже групповое фото на память делали в строгой секретности от посторонних.И, если бы отдельные смельчаки не шли на нарушения, не провозили нелегально фотоаппараты и химреактивы, не видать бы нам теперь, спустя много лет, этих бравых парней с открытыми и мужественными лицами на пожелтевших от времени снимках. В альбоме Вячеслава Викторовича Шихова военных фотографий немного, но с каждой связано столько воспоминаний, что хватит на неделю разговоров. Жаль, хозяин альбом немногословен. Это у него профессиональное. Сапёры обычно работают молча. А пограничники вообще неразговорчивы, несколько поколений выросли под лозунгом «Болтун – находка для шпиона». А тут ещё и характер. Скромный от природы, про себя рассказывать он просто не умеет. Хотя рассказать есть о чём. Выпускник Тюменского высшего военного инженерно-командного училища, Вячеслав Шихов в 1984 году получил направление в Даурию, в Забайкальский военный округ, на должность заместителя командира роты. К месту службы он прибыл вместе с женой Наташей. Ей, окончившей лесотехнический техникум, не удалось даже как следует освоиться в профессии, хотя в конструкторском бюро деревообрабатывающего комбината «Красный Октябрь», где началась её трудовая деятельность, девушку хвалили за прилежание, отмечали большие способности. Наташа знала, что жена офицера не должны колебаться при выборе: семья или работа. Сказав в ЗАГСе «да», она дала согласие следовать за мужем хоть на край света. Правда, тогда ещё не подозревала, что это окажется так буквально, что уедет она так далеко от родной Тюмени, на китайскую границу. С будущим мужем Наташа познакомилась в подростковом клубе «Дзержинец». Ей сразу приглянулся светленький, стройный, ясноглазый паренёк. Подружились, старались держаться вместе, помогали друг другу, но планов на жизнь не строили. Только после того, как оба получили дипломы и ощутили неизбежность разлуки, внезапно поняли, что не могут друг без друга, и поженились. Их первым совместным жильём стала казарма, переоборудованная под квартиры для офицерских семей. Не успели обжиться, как Славу отправили на переподготовку во Владимир, а оттуда в Керкинский пограничный отряд. Керки – туркменский городок, затерявшийся в песках Каракумов. До афганской границы от него рукой подать. О том, чтобы взять сюда беременную жену, Слава и подумать не мог. И Наташа смирилась с судьбой, поехала рожать первенца в Тюмень, к родителям. Вынашивая Данилку, она толком не знала, где муж, в каких условиях служит. Вячеслав писал редко и скупо. Разве мог он сообщить жене, что командует сапёрным взводом? Что его мото-маневренная группа уже не в туркменских Керках, а в афганском Мордиане. И что совсем недавно погиб однокурсник, воевавший в составе десантно-штурмового соединения, а он, лейтенант Шишов, должен занять его место минимум на полгода. Что теперь он уже настоящий спец по минам. И что его задача – не просто сопровождать колонну, а ехать в головном дозоре, на первом БТР, периодически останавливать все машины, осматривать дорогу, выковыривать из неё и здоровенные противотанковые мины, и совсем маленькие противопехотные – «черепашки»… Были на этой «дороге смерти» изделия пакистанского, китайского, итальянского производства, образцы времён Великой Отечественной войны и вообще неизвестной конструкции, самодельные. Наступит солдат – и нет ступни. Зацепит гусеница БТР – и сразу несколько жертв. Сапёры всё время в напряжении. Чуткими пальцами извлекая из земли «черепашек», они то и дело играют в прятки со смертью. Освобождая коридор для десанта, прочёсывая местность, им приходится обезвреживать гранаты на «растяжках», разбирать схроны с боеприпасами, подступы к которым хитроумно заминированы. Да мало ли дел на войне у сапёров, даже если война эта не объявленная! В феврале 1986-го, во время одной из «местных» операций, головной БТР, на котором среди шести членов экипажа ехал и взводный Шихов, подорвался на мине. Всех раскидало, как кегли. Хорошо, что вертолёт прибыл быстро. С контузией средней тяжести лейтенант провалялся в душанбинском госпитале около месяца. Об этом жене писать тоже было нельзя. А она терпеливо ждала. В том же году, в июле, совсем было собрался в отпуск. Очень хотелось увидеть сына, да и Наташе к дню рождения неплохо бы себя «в подарок» преподнести, сюрпризом. Но все планы смешала новая операция. Шихова и ещё троих сапёров «вертушкой» вывезли за 20 километров для того, чтобы они обеспечить десантникам безопасный проход в «зелёнке». По данным разведки всё вокруг было спокойно, «духами» и не пахло. Вертолёт, высадив сапёров, скрылся за горизонтом. Смолк шум мотора. Кругом красота: лёгкий ветерок травку шевелит, солнышко светит. И вдруг… автоматная очередь, ещё одна… Засада! Ребята в группе опытные, без команды упали на землю, закувыркались, расползлись в разные стороны, открыли ответный огонь. Расстреляли «рожки», пошли в ход гранаты. Близко, очень близко подпустили их душманы, стреляли почти в упор. Вячеслав успел крикнуть сержанту Рзянкину: «Андрюха, вызывай по рации борты!», и тут вспышка перед глазами, а по спине, по ногам словно кто-то прошёлся гигантским раскалённым утюгом .…Очнулся от того, что трясли за плечи. Свои? Чужие? Если «духи», если ещё не разоружили, надо дотянуться до заветного кольца на груди. Там в кармане «лифчика» (так в шутку называли шлейку с четырьмя магазинами патронов, размещавшуюся в области солнечного сплетения) припасён врагам и себе подарочек – граната. Она разнесёт в клочья сердце, не позволит взять живым и ещё зацепит того, кто окажется поблизости. Попытался открыть глаза – сплошная розовая пелена, лицо залито кровью. Откуда-то издалека голос сержанта: «Потерпи, командир! Они прилетели. Сейчас вас заберут». Прохрипел: «Кто ещё?». «Рядовой Соловьёв. Тяжело ранен, Потерпи…» Вячеслав потерял сознание и обрёл его вновь только в госпитале. В том же самом, в душанбинском. На этот раз его восстанавливали долго, аж пять месяцев. Там он и узнал, как разворачивались события во время последнего боя в горах. Вертолёты, вызванные по рации Андреем Рзянкиным, доставили подмогу, высадили десантуру и открыли огонь с воздуха. В ближайшем кишлаке оказался отряд численностью до полутора тысяч. Пограничников было многократно меньше, но они вступили в бой и с помощью авиации принудили моджахедов отступить. Вывезли всех своих раненых и убитых… - Примечательно, что за всю афганскую войну ни одного пограничника не было захвачено в плен, ни одного раненого или убитого не оставлено на чужой территории. Свои не бросят – это знал каждый, - уверяет Вячеслав Викторович. – Потому и сражались мы так самоотверженно. Такое утверждение я слышала не только от него, от многих офицеров-пограничников. Потому верю.После операции, отойдя от наркоза, Вячеслав пытался выяснить, какие ранения получил. Ноги пробиты навылет, кости не задеты. Это хорошо! Плечевой сустав повреждён, кость пробита. Это хуже. Но самое плохое – осколки гранаты в груди. Их извлекли, но не все. Один застрял в лёгком возле самого сердца. Хирурги не смогли его достать. Три месяца, лёжа на госпитальной койке, Шихов не писал родным. Сначала не мог. Потом боялся огорчить жену. А потом решил: зачем писать, если после тяжёлого ранения всё равно полагается отпуск и скоро он сам будет в Тюмени? Брат Владимир (они с Вячеславом близнецы), обеспокоенный неизвестностью, уже сделал запрос в часть, разыскивая пропавшего, как вдруг тот явился сам. Худой, бледный, но живой. Всеобщей радости не было предела! Как они внимательно разглядывали друг друга: сын, уже научившийся бегать и говорить, и отец, впервые обнявший своё дитя! За полтора месяца отпуска привыкли друг к другу, а тут новая разлука. Вячеславу предстояло воевать ещё целый год. Лишь в июне 1987-го пришла смена, и капитан Шихов отправился к своему изначальному месту службы, в Забайкалье. Конечно, не один, с семьёй. Всё сначала. Только теперь он не взводный, а старший офицер погранотряда, много повидавший и переживший. В Даурии семья пополнилась дочкой Сонечкой. Там Вячеслав принял решение поступать в Академию пограничных войск. Поступить-то поступил, а закончить учёбу не смог. Всё чаще напоминал о себе осколок в лёгком. Сильные боли, удушье…Госпитализировали. Сделали ещё одну операцию. Неудачно. Кусочек свинца ушёл ещё глубже, под самое сердце. Так и сидит там третий десяток, напоминая о войне, о тех ребятах, что не вернулись. За три года войны Шихов потерял из своего взвода четырёх сапёров.А сколько их стало инвалидами, сосчитать нельзя. Состав взвода менялся слишком часто. Только командир не знал замены. Изредка, доставая старые фотографии, он всматривается в лица боевых друзей. Вот ребята из группы «Альфа», москвичи, а вот, с краю, трое друзей: Слава, Слава и Саша. Все трое были тяжело ранены. Где они сейчас? Живы ли? Как же трудно пришлось ему «на гражданке», когда комиссовали по ранению, отчислили по той же причине из Академии, дали вторую группу инвалидности и мизерную пенсию. Всего три месяца не хватило до повышения в звании. И ушёл он в отставку капитаном. Пенсионер в 31 год! Гражданской профессии нет. Да и кто примет на работа инвалида? Жилья нет. Оставив в Забайкалье казённую квартиру, приехали в Тюмень, к Наташиной маме. Ютились в однокомнатной всемером. Врагу не пожелаешь! Потом снимали девять квадратов в пансионате. Наташа бралась за любую работу. Вячеслав обратился за помощью к своему первому наставнику – Геннадию Александровичу Нечаеву. Тот взял в «Дзержинец» своим заместителем по воспитательной работе, но вскоре вышестоящее начальство эту должность сократило. Куда было податься «списанному» офицеру? В службу безопасности? Был и такой этап в жизни Шихова. Утешало, что не один он мыкался в то время. Сотни молодых мужчин, чью жизнь исковеркала чужая война, оказались неприкаянными. Там, в Афгане, они были нужны, что-то значили, их награждали за мужество и отвагу. Здесь, в России, чиновники отмахивались от них, как от надоевших мух. Он сполна испытал чувство ненужности обществу, но не сломался, не спился, не опустился на дно. Нашёл в себе силы освоить новую специальность и теперь выполняет обязанности прораба в одной из строительных компаний. У него почти нет свободного времени. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
