Москаленко Леонид Григорьевич
Афганец
Я защищу тебя от пустоты,
От этой боли, бреда наяву,
Пойми - я мертвый, хоть пока живу.
Афганец
Он был жив. Страшно, нереально, но жив. И кошмар прошлых месяцев уходил. Он уже не вскакивал посреди ночи и не искал автомат. Только сны никак не хотели уйти и оставить его в мире.
Афганистан… Герат… Кандагар… Пандшер…Чужие названия… Выжженная оранжево-красная пустыня… Мертвая земля… И в снах нет покоя… Ревущий мотор БТР… Автоматные очереди… И смерть… Смерть во всем – в камне, в воздухе… Опустошенная земля, опустошающая душу. А на коротких привалах все чаще и чаще приходили мысли. И за отменно-противным лоском формулировок «Выполнение интернационального долга… воины-интернационалисты…» приходила режущая, рвущая душу, правда: ложь. Все это ложь!
Потом Он забывал свою крамолу. Потом оставалось одно – убивать. Убивать до одури, до отупения, чтобы самому жить, чтобы жили друзья, чтобы не стояли перед глазами те, кого уже давно нет.
А иногда Он и сам мечтал о «цинке». Чтобы не прикладывать больше к губам сжигающую их до мяса флягу с чаем из верблюжьей колючки, чтобы не подыхать от жары на нестерпимо-бесконечных маршах, чтобы больше не били наотмашь по лицу, как тот молоденький лейтенантик, за обращение не по форме. И чтобы больше никогда не провожать самолет в Союз. И никогда больше не видеть больше, как он разламывается в воздухе, не защищенный от «стингеров»… А в самолете те, кто должен был через 6 часов вступить в Мир.
А, в общем, все была ложь. И внутри уже давно застыло упрямое и холодное равнодушие. Человек действительно ко всему привыкает. И стираются грани и понятия. Родина, которая в школе говорила о мире и добре, потом учила их убивать. Кого? Зачем? Одинокая Душа, которую научили убивать. Чужой. Всем давно чужой. В чужом и жестоком мире. Мире, где убивали словами, а не из автомата. Но все равно убивали. Влет. В спину.
Первые дни Он бродил как в полусне по ночным забытым улицам. Уже давно не был родным этот родной город, он был, как и весь мир – никаким.
Когда-то давно, в той, прошлой жизни Он мечтал. Как все. Когда-то давно Он любил женщину. Любил горы. Снег. Скорость.
Женщина ушла. Навсегда. Страшная, глупая, почти бессмысленная фраза: «Горы не прощают ошибок». Горы не прощают. А люди? Той, которую Он любил, давно уже не было. Ее уже не было, когда Он уходил.
Она вернулась к Нему ненадолго в горячечных госпитальных снах.
А перед самым возвращением в часть они решили выпить. Может, в последний раз. Кто-то смотался в город за водкой. Родной, русской. Кто-то обеспечил закусь. И пошло-поехало. До этого Он пил мало – ни времени, ни желания. Скоро весь мир стал зыбким и по-странному добрым. Чьи-то ласковые, но почему-то липкие, потные руки обняли Его. Потом куда-то повели. Раздевался как в безумном сне. Прижимал к себе женское тело. Неумело укладывал. Неумело ласкал. Наверно, даже говорил о любви. Ласкал губами грудь. Во всем остальном Ему помогли. Ведь все-таки сестра милосердия. Все от чистого сердца. Ему, десятому, сотому, мужу…
Наверное, всю оставшуюся жизнь Его будет тошнить от этого воспоминания.
А той, которую Он любил, давно уже не было. Но по-настоящему ее не стало в ту ночь. Больше она к Нему не вернулась. Люди прощают ошибки, но никогда не прощают предательство. Сколько раз Он звал ее. Звал, задыхаясь от удушливого «афганца», звал, умирая в плену. Звал. Но она уже так никогда и не пришла.
Он брел по улицам, залитым скорбным рыжим светом фонарей. Почему не кровью? Там было все в крови. Кровь и пыль. Пыль и жара. Жара изматывающая, отупляющая, высасывающая жизнь и веру. Плен. Долгие – долгие два года. Два года не жизни. Годы полные ненависти, которая застывала комом в горле и рвала грудь.
Его научили только убивать. Одному не научили: как жить. Что любить. Во что верить. Вместо души – выжженная пустыня. Вместо сердца – комок заиндевевшей боли. Все умерло. Пустошь.
Пустота бывает не только мертвой и черной. Она бывает раскаленной болью, болью слепящей душу. И все обрывается в Никуда. И все уходит в Ничто. Бездна ликующей боли. Бездна атакующей пустоты.
... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 1079 | Добавил: NIKITA | Дата: 14 Фев 2015 |
|
15 февраля 2015 года
26 лет назад СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА ПОКИНУЛИ АФГАНИСТАН
15 февраля последнее подразделение 40-й Армии и с ним командующий армией генерал-полковник Б. В. Громов покинуло Афганистан, а гражданская война продолжалась. При этом мод-жахеды перехватили инициативу. Заверения президента Наджибуллы на митинге в Кабуле, что афганская армия в состоянии защитить свое отечество, не оправдали себя.
Вывод частей 40-й Армии в январе-феврале продолжался строго по плану. При этом коммуникации от Кабула через перевал Саланг надежно охранялись от возможных нападений со стороны моджахедов, особенно отрядов Ахмат Шах Ма-суда.
Советская сторона выполнила женевские соглашения. 40-я Армия к 15 февраля 1989 года с достоинством покинула территорию Афганистана. Все события после ухода советских воинов подтвердили то, что статус-кво сохраняется в этой многострадальной стране только благодаря присутствию 40-й Армии. Наши воины дружелюбно относились к афганскому народу. Мы с болью в сердце переживаем и сейчас страдания афганцев. Не вина наших доблестных воинов, что политики из бывшего Советского Союза и ДРА (РА) просчитались так, что дальше некуда.
Вспомним
о СТРАШНЫХ ТЕХ ГОДАХ
В первых числах декабря 1979 г. министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов довел до руководящего состава Генерального штаба информацию о том, что в ближайшее время, возможно, будет принято решение о направлении в Афганистан советских войск в количестве до 75 тыс. чел.
Возражения начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза Н.В. Огаркова, а также его попытки доказать, что такое количество войск не в состоянии решить задачу по ликвидации оппозиционного движения (если войска вводятся для этого), тем более, что афганская армия может оказать сопротивление, ни к чему не привели. Дмитрий Устинов был глубоко уверен, что стоит только появиться в Афганистане советским войскам, как мятежники сразу прекратят боевые действия против официального Кабула и в стране установятся мир и спокойствие.
Оперативное развертывание и подготовка ОКСВ
10 декабря 1979 г., т.е. еще до принятия окончательного решения Л.И. Брежневым (очевидно, была уверенность, что другого решения он не примет), министр обороны СССР начал отдавать Генеральному штабу распоряжения на создание необходимой группировки войск.
13 декабря (на следующий день после принятия решения) для оказания помощи командованию ТуркВО в проведении мобилизационных мероприятий была сформирована Оперативная группа Министерства обороны СССР (ОГ МО СССР) во главе с первым заместителем начальника Генерального штаба генералом ... Читать дальше »
Категория: Проза | Просмотров: 1503 | Добавил: NIKITA | Дата: 14 Фев 2015 |
|
|
